Мария Чехова - О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 2: 1928–1956

Посылаю квитанцию по уплате за гурзуфскую собственность, твои и Левины. Передай их Софочке. На сей раз Ел. Ф. уплатила сама в Госбанке. Сегодня Зинаида Григорьевна [1093]получит твое письмо, она очень обрадовалась, когда я передавала ей по телефону о письме. Она молодец, не падает духом, даже собирается приехать ко мне с младенцем – с Танечкой, так ее зовут.

Ольга наша все еще больна [1094], пытается вставать, но еле ходит. За ней приехала Маня – племянница (котор. помнишь ты, наверное), но, конечно, везти ее трудно – далеко и трудно – в Свердловскую область. Как-то жаль мне эту хорошую старушку…

Ну да что Бог даст… Целую тебя крепко, также и Софочку и Зосю с Колей. Маша .

Сестрам передала твой привет.

12 апреля 51 г. [Ялта – Москва]

Дорогая Олечка! Мне очень хочется поговорить с тобой по душам, как с близким человеком. Мне все кажется, что тебя не пустят в Крым. Носятся такие слухи… Я сама бы приехала в Москву, но, увы, это для меня невозможно в силу моей неизлечимой болезни.

Правда, ты позоришь наш Крым… Всегда ты простуживаешься… Обливаешься морской водой, сидишь после банок на своей террасе и т. п. Всегда у тебя хвост трубой, как у моей Минушки! Понаедут родственники, с которыми у меня ничего общего нет… Недалеко ходить – приехала Софья Михайловна, жена Влад. Митроф., она лечится в Институте Сеченова. Она недурной человек, и мне жаль ее. Я поместила ее в голубой комнате, но заботы мои увеличились. По утрам в моей комнате ужасающая толкотня.

Старушка Ольга все еще больна, ее уже причащали и соборовали… Лежит с ясным добрым лицом – уже приготовилась!!..

Сад наш, с легкой руки нового садовника, ты не узнаешь – чудеса сотворились. Чистота, масса уже высаженных цветов и пропасть ящиков с рассадой в оранжерее. Он называет наш сад парком! Я очень довольна. Жаль только, что у нас холодно, и без туманов не обходимся. А у вас жара!..

13 апр . Сейчас скончалась Ольга, я спускалась вниз и горько заплакала. Жаль мне старушку, спокойная и трудолюбивая была… Поля чувствует себя бодро. Около тела собралось много старушек – кто читает, кто молится, кто плачет вроде меня. И как это они скоро узнали?

Сегодня первый день солнечный. Было все время туманно и холодно, и мне казалось, что лето никогда не наступит.

Отчего Софа не пишет? Я послала ей квитанции об уплате повинностей за Гурзуф. Получены ли? Целую тебя и обнимаю. Маша .

Пиши, пожалуйста, и попроси Софочку написать хотя бы коротенькую записочку. Главным образом о твоем здоровье. Привет Зосе и Коле.

18 апр. 1951 г. [Москва – Ялта]

Машенька, дорогая, сегодня получила твое письмо и видишь, тут же села отвечать.

Как-то грустно, что не увижу больше согнутую фигуру Ольги с ее бесконечным вытиранием пола. Хорошо она умерла – «приготовилась»… по-христиански…

Вот и я с тобой по душам поговорю: тебя, очевидно, беспокоит – приедем ли мы? Думаю, что приеду, если буду жива и здорова. Ты, пожалуйста, устраивайся, как тебе нужно и удобно, с нашим приездом не считайся. Приедут родственники – устраивай их и в моей комнате. А когда я приеду и у тебя будет полно, – мы прямо в Гурзуф, а потом, когда можно будет, поживем и у тебя. А сейчас назначить время приезда я не могу. Записываю на радио: записала «Враги», сцены I акта «Иванова» – Сарра с Ивановым и потом с доктором [1095]. Буду записывать сцены Аркадиной из «Чайки». Надо смотреть выпускные спектакли студии, меня опять в председатели пригласили.

Я чувствую себя сносно. Выезжала даже два раза на Рихтера, побывала и в своем театре. Третьего дня поехали на творческий вечер Алисы Коонен, но я себя плохо почувствовала, дышать не могла, и в антракте уехала, вчера лежала весь день, сегодня встала, и [в] 6 ч. поедем к художнику Павлу Кузнецову, кот. меня писал, и кажется, неплохо. Он давно поджидает меня.

Вчера шел «Дядя Ваня» после перерыва, и самого дядю играл Василий Орлов [1096], говорят, замечательно, и я сие предсказывала ему, я с ним много говорила о роли. Говорят – второе рождение пьесы. Очень горевала, что не могла видеть спектакля, следующий раз посмотрю и тебе напишу. Одним словом, успех большой. В театре тускло. «Плоды» еще не вышли. Показали две дрянные пьесы: «Вторая любовь» Мальцева и «Потерянный дом» Михалкова.

Недавно приносила Марина своего сына Володьку – огромный, спокойный, очень милый [1097]. Приходила с полным хозяйством, с пеленками, с игрушками, тут же кормила его грудью, потом кушал кефир, кисель – с аппетитом.

Машенька, кончаю; будь здорова и бодра. Скажи Полиньке, что я ее обнимаю, целую и сохраню память о доброй душе Ольги Павловны, о хорошей русской женщине, чистой сердцем. Целую тебя. Твоя Ольга

27 апр. 51 г. [Ялта – Москва]

Дорогая Олечка!

Поздравляю тебя с двумя великими праздниками [1098]– с соответствующими пожеланиями, главным образом здоровья и здоровья.

Ты пишешь, чтобы я с твоим приездом не считалась. А с чьим приездом прикажешь мне считаться? Для меня на этом свете нет никого ближе тебя, и ты отлично знаешь это. В твоей комнате, пока я жива, никто не будет останавливаться. Ты такая же хозяйка в ялтинском доме, как и я, даже больше. Конечно, дом этот – учреждение, но мы в нем будем жить и должны жить, пока мы живы, прочие же родственники по особому разрешению твоему и моему. Что касается моих-то, кроме Жени у меня никого нет. Да и она может приехать только ненадолго. Хотела прилететь на майские праздники. Я была бы очень рада этому. Что касается Сергея – то ты отлично знаешь, как он ко мне относится. Нежелательный для меня субъект. Итак, я буду ожидать только тебя с Софой и буду очень рада приезду супругов – Зоси и Коли. Зосю поздравляю с наградой и желаю в дальнейшем получить «неделимую» [1099].

Софья Мих. сегодня отбыла в Симферополь.

Я два дня лежала в постели от простуды – хриплю. Приезжал Петрунин.

Софочку целую и тебя тоже. Спасибо за письма. Маша.

В саду чудесно. Цветов небывалое количество!!

Я купила для вас новый электрический чайник.

17 мая 1951 г. [Москва – Ялта]

Маша-дорогаша, здравствуй. Уже неделя, как я лежу, не выходя из комнаты своей, лежу и гриппую, темпер. была порядочная, все около 38°. Опять уколы пенициллина, банки, от которых уже сильно раздражена кожа, опять Иверов, Мария Ив. и врачиха очень милая из Кремлевки. Кашляю здорово. Когда темпер. подкатывала к 39° – даже читать не могла. А сейчас с радостью перечитываю «Войну и мир», ай как чудесно! В каком возрасте ни перечитывала – все живо и интересно.

Софа довольна, что я больна, она теперь властвует надо мной.