Мария Чехова - О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 2: 1928–1956

Читаю Вальтер Скотта, прочла «Заложники» – интересно: немцы в Праге. «Былое и думы» перечитала.

А в общем, хочется на природу, на воздух…

Софка уверяет, что Фомка тоскует.

В театре много больных. У Тарасовой дифтерит.

Андрюшино рождение без меня прошло – 14 лет ему. Хлопочу ему велосипед – авось удастся.

Ну, Маша, прости за бессодержательное письмо – больничное.

Целую тебя, хочется посидеть поболтать с тобой, поострить. Привет всем твоим дамам. Как переселенцы – утрамбовались? Будь здорова и бодра. Твоя Ольга

10 март 45 г. Ялта, утопающая в снежных сугробах!!

Драгоценная Олечка, я надеюсь, что ты уже здорова и находишься у себя. Спасибо нашей Софочке, что она информирует меня. Ведь я очень страдаю, когда ты больна! Мне очень помогли лекарства моего старого друга проф. Саркизова. Целую тебя крепко и прижимаю к сердцу. Маша

21 март 45 г. Ялта [В Москву]

Дорогая моя и милая Олечка!

Я болела душой, когда узнала, что ты захворала и находишься в Кремлевской больнице. Софа, бедненькая, тоже страдала и писала мне, что не дождется твоего возвращения. Ну, слава Богу, все кончилось благополучно – ты здорова и начнешь обдумывать свою поездку в отчий дом. Буду ждать тебя и Софу с большим нетерпением…

Позволь мне поблагодарить тебя, моя голубушка, за твои посылочки – Софа опять прислала мне манной крупы и немного сахару. Этот присыл был вместе с альбомом, котор., кстати сказать, не привел меня в восхищение, хотя бы что-нибудь новенькое: те же пресловутые чеховские типы и уже начавшие надоедать изречения… И мне немножко досадно, что постройку мелиховской школы приписывают Ант. Павл. Это всецело мое произведение, даже сделано по моему плану – не уступлю, так и передай Клавдии Михайловне [878].

Это письмо повезет тебе Анна Харлампиевна Кузнецова, и, конечно, я не обойдусь без просьб: 1) для ради пайка мне надо переменить свою книжечку, выданную мне из секции научных работников, срок кончился еще в декабре 41 года, и я про нее совсем забыла. Пусть благодетельница Софочка позвонит М.И. Крутицкому, чтобы он спешно распорядился о выдаче мне новой книжки, и вручи ее Анне Харлампиевне. Пожалуйста. За все Софочкины благодеяния и особливо за ее подробные письма я преклоняюсь перед ней!..

Конечно, и на сей раз не обойдется без просьб – соблаговоли прислать пачечку цикория и, если есть, белых ниток для машины, потоньше. Попроси Софу записывать стоимость того, что ты мне присылаешь, я за все могу заплатить, не бедная же я!

Сегодня первый солнечный день, но холодновато еще. Горы в белых одеждах.

Мне тоже очень жаль А. Толстого и Сахновского! [879]Что поделаешь!

Целую тебя и Софочку крепко и очень жду вас, так хочется повидаться! Всем, всем привет. Маша .

Если бы ты знала, как меня замучили письмами с требованием по чеховиане, особенно требуют профессора, прямо нужно писать целые трактаты…

22 марта 1945 г. [Барвиха – Ялта]

Машенька, дорогая, продолжаю свою красочную жизнь: пробыв несколько дней дома, приехала 17-го в Барвиху. Здесь чудно: воздух целебный, тишина, трапезую у себя в уютной комнате. Сегодня жду Софу и еще кого-нибудь. После больничного лежания я вся нездорово отекаю и плохо себя чувствую. Здесь обещают подправить. Знакомые есть, но никого почти не вижу. Много читаю, гуляю с Пушкиным, пасьянсы, конечно. Хочу заняться переводом с французского.

Здесь совсем зима, хожу в валенках, но когда солнце, конечно, тает, ярко рыжеют стволы сосен. Сегодня чудный теплый серый день, тихий.

Маша, очень меня огорчила пропажа свинки моей [880], но… что же можно сделать?! Целую крепко, привет дому. Оля

2-ое апр. 45 г. [Барвиха – Ялта]

Маша, милая моя Маша, что же писать тебе? Живу я вдали от жизни, тихо, размеренно, а как попадешь в суету, гляди, опять починка потребуется. Пока мне очень хорошо. Опишу тебе, как я провожу день за днем.

Просыпаюсь в 7 ч., иногда позднее, до 8 ч., меряю темпер., кладу на глаза примочку, в 8 ч. приходит массажистка и очень хорошо проминает мое тело, вспоминаем старую Москву. В 9.30 приносят мне завтрак: два каких-ниб. блюда и кофе со сливками с черным очень вкусным хлебом, масло (я на полудиете), затем иду гулять, если нет ванны (через день), часа на два пребываю на воздухе, брожу, сижу, читаю. В 1.30 – второй завтрак – два блюда и сладкое, полеживаю, читая. В 4 ч. дают яблоки и иногда апельсин. 6 ч. – обед – суп, еще блюдо и сладкое. 8 ч. – чай с лимоном и очень вкусные сухари, в 10 ч. простокваша, в 11 ч. укладываюсь. Через день у нас кино, в моем же коридоре – очень хорошо. Стол здесь вкусный, даже изящный – такие заливные, такие воздушн. пироги с взбитыми сливками, желе, кисели, много мяса во всех видах, навага, много изысканных блюд из овощей, кот. я избегаю, все больше морковь, кот. я не перевариваю, свекла, капуста, часто куры во всех видах, по утрам заказываю часто гречн. кашу. Каждый день приносят меню, и я сама выбираю. Видишь, живу барыней. Комната чудесная, залитая солнцем, когда оно есть. Чудная мягкая кровать, кушетка, письменный стол, еще круглый низенький у кушетки, умывальник с горячей водой, балкончик, где могу сидеть, лежать, уход прекрасный – 2 сестры и няни. Каждый день укол стрихнина с миолом, внутрь камфара с бромом, часто банки. Чувствую себя намного лучше. Очень милая женщина-врач, приезжает маститый профессор. По воскресеньям и четвергам приемные дни. Приезжали ко мне, как всегда, Софа, Виленкин, Зося, Лизавета Коншина, Андрюша, два раза были Лева с Машей, Федя. Вчера как раз они были, много рассказывали о Левином выступлении – 30-го он сам дирижировал свою новую симфонию, потом у него был прием на всю ночь. Конечно, мне было обидно, что я не была на концерте. Говорят, что был очень красив и хорош и покойно вел концерт. Вот-с.

Маша, как здесь хорошо – тихо, хотя людей много. Был здесь Тренев, Берсенев, Козловский [881]еще здесь; живут здесь знатные люди.

Первую неделю ходила в валенках, полная чудная белая зима. Полил как-то дождь, засияло солнце, и вот снега уже мало, всюду журчит вода, чудная грязь, дятлы уже долбят сосны, птички начинают попискивать, трава лезет, и как радостно все это видеть. Я уже порядочно хожу. Да, про ванны забыла сказать: хвойные ванны и в них пускают газ, так что чувствуешь, как эта бурлящая вода массирует тебя, клокочет – одно удовольствие, называется сие хвойно-жемчужная ванна. Вот видишь, как все хорошо, только бы набраться сил и побыть еще человеком. Много читаю. Брожу и про себя Пушкина вспоминаю. Когда же увидимся?