Мария Чехова - О.Л. Книппер – М.П. Чехова. Переписка. Том 2: 1928–1956

Прилагаю еще из «Вечорки» – снимали меня в квартире Влад. Ив-ча для заграницы, я и Мишечка [855]. Сохрани, я ее у тебя отберу, когда приеду.

Ну, поздно, кончаю, целую крррепко, привет гречанке, Ксении, Полиньке, Олиньке, Марии Цез. Твоя Оля

Все письма О.Л. к М.П. за этот год хранятся: ОР РГБ, 331.78.18.

9-го янв. 1945 г. [Москва – Ялта]

Машенька, здравствуй!

Надеюсь, ты уже получила коробочку с лекарствами и письмами. Как ты встретила Новый год? В каком настроении?

Я все время не играю; вчера выступала в Доме ученых – Чеховский вечер – я, наш актер Недзвецкий, и Брюшков играл Чайковского и Рахманинова. Сегодня читаю по радио, просили «Рассказ г-жи NN» и «Злого мальчика». В 5 ч. еду в Кремлевку с Иверовым. Мария Федор. [856]больна, лежит в Кремлевке, парализована. Постараюсь почаще писать. Кипарисы и сухие лаврики все еще стоят, и я мысленно хожу по саду и дышу югом. Целую, всему дому привет. Оля

13 янв. 45 г. [Ялта – Москва]

Олечка милая, душенька моя, я уже поздравляла тебя с Новым годом телеграммой, но еще раз поздравляю и буду молиться, чтобы ты была здорова и приехала бы опять ко мне, горемычной… Ты таким хорошим здоровым голосом читала на днях чеховские рассказы – я слушала и радовалась, и так хотелось крикнуть тебе и протянуть руку!.. Тускло горели вонючие мигалки-коптилки, я раскладывала пасьянс, а на душе было тоскливо, и вдруг я услышала твой голос, да такой твердый – браво, Сильва! [857]

Лекарство и с ним хорошие, ласковые письма получила, читала, смеялась и завидовала вашему веселью [858]… Ведь только такие душки, как Качалов, Михальский и др., могут сами повеселиться и других посмешить. Как я жалею, что не была с вами…

Как кстати пришелся мне по душе твой анекдот о Пушкине, я читаю его сейчас с большим увлечением и радостью, у меня такое старинное издание есть с подробностями. Большой шутник и «насмешкин» был покойничек… Не стеснялся выражениями, такое впечатление – что на ум взбредет, то и валяет, и всё замечательно выходит!.. Прости мне такое смелое суждение о Пушкине. С упоение прочла подробное – «Евгений Онегин» [859]. Только вот освещения нет, днем некогда, суета, а вечером темно… Работаю через силу, едва закончила отчет. Днями бываю так больна, что думаю, что уж конец мой пришел… Огорчаюсь очень часто…

Через тебя хочу ответить на телеграммы милым и дорогим Леве с Машей и ВоВо с Мариной за их сердечное ко мне отношение и за дорогую с их стороны память обо мне… Передай им от меня мое пожелание быть здоровыми, благополучными, счастливыми и радостными. Одним словом, merci…

А ты знаешь, что по статистике во время войны всегда рождаются мальчики, оттого и Люба родила Павла…

«Трех зубров» бережно сохраню до востребования [860]. Что касается фотографии, тебе не известной, да и мне мало известной – только по репродукции, то А.П. снимался в редакции «Будильника» или еще в какой-нибудь, еще в ранней молодости.

За лекарство я считаю себя должницей. Если что вздумаешь мне присылать, то только сахар – без этого продукта я не могу существовать. Кофе у меня есть. Да вот еще манной крупы, если милость твоя… За шоколад спасибо.

Устала писать, и милой, доброй, пухленькой Софочке напишу особо, буду благодарить ее за такое подробное письмо и обстоятельное.

Какое у вас было богатство и обилие вкусной пищи! А что, Вас. Ант. [861]видел все ваши представления и как он к ним отнесся? Пусть Софа напишет, она это сумеет лучше тебя и подробнее описать. Извини, пожалуйста. Она и петрушки, и укропу – всего в описании положит…

Сегодня очень пасмурный, сырой день, того и гляди дождь пойдет! В доме тоже сыро и холодно. Я жадно думаю о весне и надеюсь, что ты и Софа приедете пораньше и поживете подольше. Тебе нужен крымский воздух, вот и будешь дышать и набираться сил на будущую зиму, чтобы играть и не испытывать одышки…

Устала я. Будь здорова, родная моя! Пиши мне почаще, и я не буду беспокоиться и страдать. Целую тебя и обнимаю. Твоя Маша .

Софочка милая, целую Вас и крепко обнимаю, пишите мне почаще и поподробнее. Описание всех Вами приготовленных вкусных блюд и закусочек я ощущаю на своем языке. Ваша Мапа – немощная.

Все письма М.П. к О.Л. за этот год хранятся: ОР РГБ, 331.105.38.

21 янв. 45 г. Ялта [В Москву]

Милая и дорогая моя, родная Олечка, не подумай, что этот эпиграф есть намек, но… если милость твоя, то пришли мне хотя малую толику, в счет будущих благ, упомянутые выше продукты, кроме шоколада, которого я не ем! Не застанет ли эта моя открытка в Москве Вас. Ант.? Сделай небольшую посылочку, чтобы она его не стеснила. Я чувствую себя плохо, совсем ослабела. Угнетает меня отсутствие света, особенно ночью, когда плохо бывает с сердцем. Коптёлка не горит, вспыхивает – керосин плохой, смешанный с бензином, и так страшно… Одно утешение – это радио, слушаешь хорошие вести с фронта!

Как твое здоровье? Я очень, очень беспокоюсь и думаю о тебе ежечасно.

Целую крепко и обнимаю тебя и Софочку-пухленькую, и уж начали ждать вас обеих к себе. Маша .

Дождь льет как из ведра…

22 янв. 45 г. [Москва – Ялта]

Машенька, дорогая, сидим с Софой, я пишу, она шьет, кот Фомка сидит тут же под лампой. В.А. Кузнецов едет через неделю, пришлем кое-чего. Пока живы и здоровы, 30 собираюсь играть юбилейный «Вишн. сад» на большой сцене. На днях смотрели и волновались Улановой в Жизели в Большом театре; это не просто балерина, а явление чудесное. Звучит радио, ждем салютов – что наши-то творят!! К развязке дело идет.

Сейчас в Москве Вовка Книппер и Лева, его брат из Комсомольска. Вчера Лева, Маша, Андрей и братцы обедали у нас. Софа изощрялась [862].

Целую крепко. Оля

28-ое янв. 1945 г. [Москва – Ялта]

Машенька, дорогая, завтра уезжает Василий Антонович, привезет тебе небольшую посылку. Прилагаю журнал «Октябрь», в кот. письма к Ежову; на днях только получила иранские отклики на 40-летие со дня смерти Ант. Павловича. Они пролежали на таможне. Посылаю тебе письмо Маши ко мне – ты разбери ее каракули – она описывает торжество. Почитай Левино выступление – занятно, ведь это так далеко – Тегеран; улыбнись на некоторые выступления [863].

Послезавтра играю «Вишн. сад» – первый раз в этом году. Буду вспоминать 17/30 янв. 1904 г. и все, что было вокруг этого спектакля… Если не очень морозно, съезжу завтра в Новодевичий, на могилу.

Сейчас будет салют; за последние дни гремят по 4, 3 раза. Страшно и волнительно. Утром с нетерпением ждешь газет, мы получаем «Правду», «Красн. звезду», «Вечорку», «Британский союзник» и «Огонек». Мазурские озера – ведь это там была разбита наша армия в ту войну. Читаешь и поражаешься нашим бойцам и генералам. Какая-то невероятная сила несет их. Сердце содрогается, когда мысленно стараешься представить себе картину этого неслыханного наступления. И все же я никак не рисую себе конец этой кровавой бойни.