Егор Парфенов - Мой Совет

Главное в создании такой организации — найти подходящего лидера. Это должен быть человек с колоссальной созидательной энергетикой. Поэтому весь «сильный пол» сразу оказался в пролете. Шефству не нужны мужики-войны. Ему нужны женщины-хранители. База шефов должна быть устроена как семья, во главе которой — авторитетная «мама». Та, что соберет под свое крыло детей, желающих приносить пользу.

Отвлекаясь от дела, скажу: Я сильно верю в баб. Не знаю, почему. Это чувство, разлитое в воздухе. Видимо, мы находимся в переходном этапе от патриархата к матриархату. Приходит их время и этому нужно только радоваться. Страна устала от войн и фаллометрии. Настала пора созидать и сохранять. Я думаю, что 20 век это наглядно показал. Часто маститые интервьюеры спрашивают у гостей: «как вы думаете, женщина когда-нибудь сможет стать президентом России?». Глупейший вопрос. Россия станет Россией только тогда, когда женщина будет ее президентом. Только тогда мы сможем сделать рывок. Изменить вектор движения с разрухи на процветание, с конфронтации на любовь. Но, к сожалению, это будет не скоро.

Шефству нужна была мамка. Та, на которую я мог положиться. Та, которой я доверял. И такая была. В прошлой главе я обещал вас с ней познакомить.

Само ее существование доказывает наличие особого «белорусского характера». По-женски кроткая, но сильная. Терпеливая, но взрывная. В России никто не мог поверить, что белорусы способны на такое. Я имею в виду задушенную белорусскую революцию. Никто, кроме меня. Потому что все проявления этого удивительного национального характера я видел в своей подруге. В своей бессменной соседке по парте.

Я предложил кандидатуру моей любимой бульбашки. Совет поддержал. И девушка, которую буквально вчера я восстановил, возглавила самое передовое объединение. Стала флагманом моих реформ. Того, что останется после…

Один — в поле не воин. Это не гимн коллективизму, это исповедь индивидуалиста. Можно десять лет улучшать жизнь в стране, но потом тебя предадут свои же. Так было с величайшей женщиной в истории. Так было с Маргарет Тэтчер.

Стадо маразматиков из консервативной партии кинуло своего лидера. Им надоело быть на вторых ролях, быть фоном для железной Мэгги. И шакалы ударили в спину. Премьер-министр проиграла праймериз и была вынуждена подать в отставку. Тэтчер при жизни стала легендой, а шакалы — молчаливыми могилками на английском Новодевичьем. Тылы должны быть прикрыты.

Решено было пройтись до Рима. После Совета я вышел из лицея и потянул за собой моего нового зама. По дороге мы обсуждали демократию. Рим — древний жилищный комплекс, в котором он жил. Получается, я проводил мальчика до дома. Он меня обаял, но, думаю, что и я его. Сейчас уже никак не проверить: никто правду не скажет.

Зеленые глазницы светофоров отражались в лужах, а мы шагали, совсем не думая о них. Я изучал его, а он — меня. Вот человек, выданный мне в напарники. Кем? Людьми. Человек, которого я не выбирал, но которому обязан довериться. А иначе ничего не выйдет. Хоть в ком-то, но я должен быть уверен. Мы шли и говорили без умолку, с подлинным жаром. Он рассказал мне, что любит сталинский ампир, а я ему, что люблю авангард. О чем мы говорили? Не помню наверняка. Знаю лишь, что до чего-то дошли, наметили пути развития. Та беседа стала краеугольным камнем наших отношений. Каких? Сложных, драматичных, но интересных…

Один из первых вопросов, за который мы взялись — дежурство. Было ясно, что этот срам нужно реформировать. Конечно, инициатива исходила от понтореза. Если помните, именно проблема полномочий дежурных занимала почти всю его речь.

Все дежурили не так, как нужно, а так, как получается. Будь моя воля, этого глупого рудимента Совка не осталось бы в школах. Но воля не моя. Поэтому все, что нам остается — играть по уже написанным правилам. Я не могу объяснить мотивировку этой реформы. Ну вот правда. Особенно, если учитывать, сколько кубометров вони она подняла. Хотя, если честно, то и реформой это назвать нельзя. Мы просто привели в порядок то, что уже было. Написали четкий и единый для всех документ о дежурстве. Конечно, были и нововведения. Незначительные. Какие? Дежурство в столовой, бейджики и новые должности. Начнем по порядку:

— Помощь в столовой — то, что я возродил, чтобы отличиться. Помните, я рассказывал об этом в главе «Дежурство»? Меня потрясала наглость некоторых субъектов, влезающих в очередь с другого конца! Все хотят есть, будь добр и ты подождать! — это мне кажется правильным. Вот мы и включили в документ, что хотя бы один дежурный должен находиться в столовой и следить за соблюдением дисциплины. Мелочь, а покупать котлеты уже приятнее.

— Бейджики. Это слово дорого мне обошлось. Если бы человечество изобрело машину времени, то я бы отправился в прошлое и стукнул себя по башке. Я просто хотел, чтобы к человеку, отвечающему за порядок, можно было обратиться по имени. Что бы все было красиво, как в кино. Тогда я даже не мог предположить, во что мне это желание встанет! Если вы летите к светлому будущему, то даже недобитая куропатка, попав в турбину, может привести к трагедии. И страшно больше то, что ты никогда не знаешь, где притаилась эта смертоносная куропатка.

— Новые должности. Я подумал, что было бы неплохо отмасштабировать систему, по которой дежурил наш класс. Ту, что создал я. Конечно, переносить ее полностью я не хотел. Во-первых, должен оставаться какой-то люфт. Не всем подходит то, что подходит нам. А во-вторых, зачем? Чтобы наш рекорд побили в первый же день? Нет уж. Да, эгоизм. Каюсь. Правда, некоторые аспекты я все же зафиксировал в юриспруденции. А именно, должность зама главного дежурного. Просто для оптимизации работы. Ну и должности старших дежурных по этажу — по желанию. Оставил на выкуп класса.

— Последнее — это QR-коды, которые я развесил по всем этажам. Мы дали возможность каждому лицеисту буквально в два клика оставить замечание. Анонимно указать Совету на плохое дежурство или конкретное нарушение. Зачем это делалось? Ради системы «сдержек и противовесов». Дежурство должно оцениваться справедливо, чтобы был соревновательный момент. А прямые замечания лицеистов — хорошая база для справедливого оценивания работы класса.

На этом нововведения заканчивались. Зам эту бумагу писал, я правил, а Совет одобрил. Что значит одобрил? Большинство представителей классов проголосовало «за». Делегатом понравилось. Я сделал вывод, что понравилось и всем остальным. Опрометчивый вывод, последствия которого обухом шибанули меня по голове. Но об этом позже.

Документ, что у нас получился, можно прочитать в приложении.