Ольга Суркова - Тарковский и я. Дневник пионерки

Между тем, к Новому году удалось, наконец, перебраться в Голландию и моему подлинному мужу и отцу моих детей, что во многом меняло мой образ жизни. Мне стало проще челно-чить к Тарковским, и я запланировала на май свою первую поездку с детьми в Москву.

Непосредственно к работе над книжкой мы с Тарковским пока не приступали, но уже через меня шла переписка с английским издательством «Bodley Head» о деталях контракта, который они готовили. Так что вот-вот я собиралась приступить к работе…

А пока… Кинофестиваль в Роттердаме во второй раз пытался получить к себе Тарковского, Тарковского как такового и вообще первого русского… Прежде Союз никогда не участвовал в этом фестивале, заклейменном как «буржуазный»… Надо сказать, что Андрей снова не проявлял большого рвения ехать в Голландию, хотя как раз тогда они с Ларисой впервые тяжело зимовали в Сан-Григорио, в «знойной» Италии…

Я сочиняла телефонные поэмы о красотах нашей северной страны и о прелестях жизни, снова оказавшись проводником межцу голландцами и Маэстро. Он упирался. Лариса, конечно, хотела совершить еще одно путешествие. Голландцы умоляли меня, Андрей вяло сопротивлялся, ссылаясь на сценарий, который он пишет, и мы вместе с Ларисой уговаривали Андрея прошвырнуться, поглядеть новую страну, моих детей, встретиться с моим мужем, послушать его свежие рассказы о Москве и его встречах у них дома на Мосфильмовской… Лариса рассказывала мне, что они все время простужены, температурят, кашляют и даже спать приходится, тепло одевшись…

Наконец, сопротивление Андрея было сломлено, и он дал свое согласие приехать в Роттердам. Я написала к тому моменту новую статью для той же газеты «Фолкскрант» о состоянии советского кино, его сложностях и «полочных» картинах, которая была опубликована под названием «Хорошие советские фильмы в России увидеть трудно», и меня тоже пригласили на фестиваль, объявив отдельную пресс-конференцию.

Я с огромной радостью встречала Тарковских в Схипхо-ле (голландский аэропорт) с машиной и переводчиком (все тем же Арьеном), которые ему были выделены персонально. Кроме того, их поселили в люксовый номер Хилтона и дали открытый счет на рестораны и все поездки по Голландии, которые мы захотим совершить.

Андрей приехал каким-то настороженно взъерошенным и раздраженным до такой степени, что почти не старался этого скрывать… Здесь его очень ждали, к его приезду специально готовились, но первое, что он попросил меня объявить: «Скажи им всем, что я не даю интервью бесплатно. И спроси: они организовали мне какие-нибудь платные лекции?»

Нет, платных лекций Тарковскому никто не организовал. Фестиваль не рассчитывает, что его участники уедут с прибылью в кармане. А журналисты опешили и не взяли ни одного интервью с долгожданным гостем.

Как только Андрей узнал, что никакие деньги «кешем» ему не были подготовлены, то стал вовсе мало приятен. Было неловко за него даже перед Арьеном. Его голландский менталитет не мирился с капризами раздраженного Тарковского, и он только недоумевал, когда Андрей заказывал к ужину бутылку вина за 300 гульденов, усмехаясь: «Ну, что? Если пригласили, то пускай платят»…

А после своей пресс-конференции Тарковский так «крыл» голландцев, которые, естественно, имеют свою специфику, как каждый народ, что мне снова было неловко перед Арьеном да и перед всеми остальными… А Андрей негодовал: «Что это они так сидели на пресс-конференции? Курили… Ноги на кресло… Что это все такое?.. Хамы… Нет, мне здесь совершенно не нравится»…

Ну, что делать? Я чувствовала себя почти ответственной за несуразность голландцев, за отсутствие у них пиететов, неумение и нежелание поклоняться «великим», понимать и принимать сословную дистанцию, забывая о чувстве собственного достоинства… Здесь нет никаких кумиров.

После пресс-конференции Арьен отказался работать дальше, и на смену ему пришел другой переводчик, тоже молодой славист, Мартин Левендых. Вместе с ним мы съездили на машине в Амстердам и совершили прелестное однодневное путешествие по Голландии, изо всех сил пытаясь реабилитировать ее в глазах Андрея. Но ни Амстердам, так называемая «северная Венеция», ни ужин при свечах в маленьком тихом ресторанчике у воды, конечно, не могли ничего исправить. Андрей дулся, торопясь вернуться домой… Мы с Ларисой снова пытались удержать его, чтобы погостить еще у нас в Амстердаме, но тщетно…

Поскандалив с Ларисой и не желая более оставаться, он поспешно уехал, позволив ей задержаться у нас на несколько дней… Лариса тоже была, конечно, недовольна «плохой организацией» их поездки из-за отсутствия заработка, но почему бы не расслабиться, воспользовавшись такой возможностью, что мы и сделали от всей души, проводив Маэстро творить в его Замок. С детьми, моим мужем Димой и нашим общим «милым» другом Борей Абаровым мы съездили на его машине к холодному морю в Зандфорде через изумительный Харлем с музеем Франса Хальса, и все вместе расслабились без строгого надзора нашего Гения, который становился все более утомительным. Так что в данном контексте я снова сочувствовала желанию Ларисы хоть как-то «оторваться»… Мы, конечно, прогулялись по красному кварталу, поглядев даже порнуху по требованию Ларисы Павловны, которое мы с радостью исполнили… Тем более, что дома у нее даже поцелуй в диафрагму запрещалось смотреть.

Я думаю, что Андрей охотно «отрывался» и сам при случае, но не с Ларисой, взаимоотношения с которой строились всегда на каком-то дополнительном взаимном напряжении слежки друг за другом… Ни минуты в простоте… И это все больше надоедало… А так мы оказались в прежней знакомой ситуации в новой географической точке, когда Лариса привычно для нас снова репрезентировала собою Андрея…

Без него она могла не только свободно выпить, но и покурить, спеть и станцевать, светски покадриться за неимением никого другого с моим мужем, которому она всегда по-женски симпатизировала. Но он так любил меня, что у меня никогда не было поводов для ревности, и ее заигрывания с ним я привыкла воспринимать только как шутку. А тут еще Дима собрался писать ее портрет, и она позировала для фотографии в черном платье с царственной осанкой…

Правда, в процессе кутежа Лариса попыталась как бы незаметно впервые ввести новую и неприятную для меня тему: «Олька, послушай, а вот Андрей мне говорил, что, может быть, с коммерческой точки зрения лучше выпустить книжку под его именем?»

«Что-о-о?! — вытаращила я глаза. — Вы что с ума сошли?»

«Да, нет, что ты нервничаешь? — заверила меня Лариса в своей непричастности к этой идее. — Это Андрей говорит или ему издатели посоветовали. Но это ваше дело и меня совершенно не касается».