Александр Рыбин - Современный кочевник (дневник на Дороге)

Провинция Кундуз. Самая буйная провинция на севере Афганистана. Здесь родился Гульбеддин Хекматияр. Во время советской оккупации он командовал крупной группировкой моджахедов, воевавших против советских войск. Численность его группировки доходила до 40 тысяч человек. Теперь командует несколькими подразделениями талибов, воюющими против армий НАТО. В 2003-ем США объявили Хекматияра международным террористом.

Таможенники-афганцы досматривают наши вещи. В контейнере для перевозки морских грузов. В контейнере вырезаны окна. Это таможенный пост "Шерхан-Бандар". В окно всунул голову старик в чалме. Беззубый рот его от любопытства открыт. Старик рассматривает наши вещи, изъятые из рюкзаков и разложенные на длинном столе. Таможенники не гонят старика. Они вертят в руках пузырьки с медицинским спиртом. Алкоголь в исламскую республику Афганистан ввозить запрещено. Объясняю, что в пузырьках лекарства. К счастью, читать по-русски таможенники не умеют. Возвращают пузырьки. Складываем вещи по рюкзакам.

За погранпостом находим такси. Водитель-киргиз - Анвар понимает его язык, уйгурский и киргизский очень похожи, - повезет нас в Кабул. За 120 долларов - по 40 с носа. У нас транзитные визы, лишь 7 дней, поэтому надо скорее попасть в Кабул. Оттуда полетим в Турцию. Визы Ирана нам не дали. Для граждан России Турция - безвизовая. Анвар, китайский гражданин, сделал турецкую визу в Душанбе.

Датчанин Йонас, рассудительный европеец, испугался пересекать провинцию Кундуз. Испугался ее буйства и ненависти к иностранцам. Поэтому добирался из Кабула в Таджикистан самолетом. Нам он советовал пересечь провинцию днем. Ни в коем случае не задерживаться в ней на ночь. Но у нас и времени нет здесь задерживаться.

Зеленые поля по обе стороны дороги от границы до столицы провинции - города Кундуз. Равнина. Ишаки, крестьяне с мотыгами. Глинобитные коричневые кишлаки - похожи на обломки артефактов из давно минувших времен. Самые высокие и яркие объекты в кишлаках - это мечети. Базарчики унылые, скудные. Им далеко до базаров в уйгурских деревнях, где кипящее красками и ароматами обилие товаров, громогласная торговля, где не просто торговцы, а актеры, играющие одновременно и комедию, и трагедию.

Дорога на Кабул проходит через сам город Кундуз. Через его центр. Город низкоэтажный, в гематомах и нарывах бедности. Бедность в деревянных, нескладно сколоченных прилавках. В повсеместной обшарпанности и изношенности. В грязных потеках на стенах даже административных зданий. В медлительной обреченности. Мазари-Шариф куда веселее при первом взгляде.

Афганская музыка в салоне такси то плачет, то скачет галопом. Водитель часто сигналит, пересекая центр Кундуза.

За городом сквозь мутный, словно расплавленное стекло, воздух проступают горы. Приближаются к трассе, нависают над ней. Именно в таких местах, рассказывали таджики-дальнобойщики, талибы Хекматияра обстреливают конвои НАТО и правительственных войск. Или ставят фугасы. Горы лысы, даже кустов нет. Но изрезаны паутиной узких троп. На немногочисленных блокпостах не видно ни солдат, ни полицейских.

Главное - доехать до Пули-Хумри, а дальше на дороге спокойно. Говорит водитель. Переводит Анвар.

Трасса хорошо асфальтирована, ровная. Водитель старается гнать 100-110 км/ч. Как и другие водители на легковых автомобилях.

Москвич Дима планировал поехать в Иран. Полазать там месяц. В старых мусульманских городах - Куме, Мешхеде, Исфахане и Ширазе. Добраться до острова Кешм, где в мангровых лесах сохранились португальская колониальная крепость и пещера с барельефом Ноева ковчега. Но не получив иранской визы, решил со мной и Анваром лететь из Кабула в Турцию. В Турции мы разделимся. Дима поедет в Иракский Курдистан, регион еще не опопсованный обилием туристов, где находятся храмы халдеев и ассирийцев и единственный в мире храм езидов - Лалеш. А я и Анвар на запад - в Евросоюз.

Мы торопимся в Кабул, потому что там нам надо выкупить самые дешевые авиабилеты до Стамбула. Билеты забронировали в интернете. Но выкупить их можно только в кабульском представительстве авиакомпании "Ariana" - афганская гражданская авиакомпания. Головной ее офис в неведомом нам районе Вазир-Акбар-хан. Ну, ничего: найдем, когда приедем.

На въезде в Пули-Хумри останавливаемся. Чтобы пообедать. Здесь спокойно, здесь нет талибов. Заговорщически, шепотом сообщает водитель Анвару.

Разувшись, садимся на широченные кровати. Мальчик-официант расстилает клеенку-дастархан. Приносит плов - водителю. Мы просим шашлыки - кебаб. В Афганистане, пожалуй, лучшие шашлыки, которые я когда-либо ел.

На одной из кроватей, повернувшись лицами к стене, трое афганцев бьют поклоны намаза. Густой аромат жареного мяса в чайхане. Афганцы едят шумно: чавкая или причмокивая. Только мужчины. Ни одной женщины. И пыль висит в воздухе. С улицы через открытые настежь окна она набивается в чайхану. Пыль такой же символ Афганистана, как снег - символ России.

Пули-Хумри - город, вытянутый вдоль автотрассы. Дома ступеньками вмурованы в горы. Вяло дымит единственный завод - цементный. Его строили советские специалисты во время советской оккупации. За Пули-Хумри дорога начинает подниматься к перевалу Саланг.

Саланг известен в России не меньше, чем в Афганистане. Стратегический перевал, соединяющий север страны с остальной его частью. Советские инженеры пробили тоннель сквозь перевал, чем упростили его пересечение. Тоннель считается уникальным. Высота его над уровнем моря 3 400 метров. Афганские моджахеды часто нападали на советские колонны, пересекавшие Саланг. Перевал упоминается в сотнях или даже тысячах книг солдат-"афганцев". Воспевается, проклинается, стоит неподвижной географической точкой.

Дорога петлями поднимается к тоннелю. Небо светлеет, наливается цветом. Перед тоннелем в снегу вырезаны "магазинчики". На снежных прилавках расставлены товары. Тут же шланги с хлещущей водой.

Дорога в тоннеле разбита. Водитель показывает нам, чтобы закрыли окна и не открывали, пока не выедем из тоннеля. Большая концентрация выхлопных газов. Бывали случаи, когда люди здесь гибли от отравления этими газами. "Пробка". Автомобили двигаются медленно. Брызгая друг на друга грязью. Дорога - это одна сплошная лужа грязи. Оказывается, один из грузовиков перевернулся, перекрыл на половину проезд. Дорожные рабочие в масках-респираторах бессмысленно ходят вокруг грузовика.

Спускаемся с перевала. Из снега в летние, прогибающиеся под созревающими плодами сады. Вдоль трассы подростки со шлангами. Зазывают помыть автомобили. Чаще, чем до Пули-Хумри, натыканы блокпосты. Эти уже населены. Полицейские или солдаты расслабленно сидят перед блокпостами. На стульях или корточках.