Анна Алматинская - Минувшее

— Судите сами. В четырех колхозах, которые обслуживает наша бригада, мы закончили вспашку хлопковых полей и сев хлопчатника. Управились за десять дней — на два дня раньше срока. Имена Файзи, Рахматкула, Иргаша и Владимира занесены на Доску почета.

— С горючим-то как дела?

— Хочу с вами посоветоваться, как вы скажете… Вот Лидия Корабельникова, бригадир обувной фабрики «Парижская коммуна», предложила увеличить выпуск продукции за счет экономии сырья. На этой экономии она хочет работать со своей бригадой один день в месяц. А что, если и мы, механики и трактористы, станем экономить горючее и на экономии будем работать один день в месяц? Как вы посоветуете?

— А вы подсчитали свои возможности? С бригадирами беседовали?

— Нет еще, вам первой сказала. А подсчеты все проверила, не один раз. Выходит — сможем.

— В добрый час, Мастура! Партийная организация вас поддержит. Действуйте уверенно, только не забывайте…

— О чем вы?

— О самоуспокоенности.

Мастура тревожно взглянула на секретаря. Глаза той пытливо смотрели на Мастуру.

— Разве забудешь?.. Самый беспокойный человек в Самарканде — это секретарь райкома, напомнит. Да и наш замдиректора по политчасти Раджабов не даст забыть, — широко улыбнулась Мастура.

— Что? Нажимает?

— Ого! Вашей выучки. — Помолчав, Мастура сказала: — На днях приступаем к большой работе — вспашке трехсот гектаров объединенных колхозных земель. Земля трудная: перелоги да целина. Вот и поговорю тогда с бригадой об экономии горючего. Душа радуется, когда на такие просторы выводишь трактор. Думаю, досрочно обработаем этот массив.

— Правильно! Не снижайте темпов. Джамбайская МТС успешно провела сев хлопчатника. Как бы не обогнали они вас?

— Не думаю, что это им удастся. Ребята у нас золотые, комсомольцы! Вы же знаете Зарифа Шарипова — год секретарем, а комсомольская организация из шести человек выросла в целый отряд.

— Это неплохо, Глядите! Самарканд показался. Ну и хорош он! Словно древняя картина нарисована на голубом полотне. Вон как сверкают изразцы на Шахи-Зинда!

— Ох, и любите вы Самарканд! Я тоже. Родной город. Каждый камень с детства знаком.

— Вы, Мастура, остановите машину возле райкома…

— Хоп! Время-то как быстро идет. Шестнадцать лет тому назад пришли мы в Самарканд учиться, из кишлака пришли. Вы стали партийным руководителем, а я… Хотелось мне стать трактористкой. В колхозе женщины смеялись: «Зачем берешься за мужское дело?» А вчера пришла ко мне в МТС Алиева и говорит: «Учите меня, Мастура, хочу тоже быть бригадным механиком».

— Растут люди. Не верится, что сравнительно недавно наши женщины сидели в ичкари, всего боялись, чачваном закрывались. А теперь в жизнь рвутся, учиться хотят.

— Как же не рваться? Кто бы поверил лет двадцать назад, что кишлачная беднячка Мастура будет в своей машине секретаря райкома возить? Ну вот и райком! Может, обождать? Подвезу к дому. А пока товарищей москвичей отвезу в гостиницу. Понравилось им у нас?

— Людьми довольны. А вот со строительством, говорят, запаздываем. Некоторые колхозы на старые кишлаки похожи.

— А ведь это они верно подметили. Строиться надо.

— Надо, спору нет. Подвезите товарищей. Не уставать вам, дорогая!

Секретарь вышла из машины, жестом пригласив в нее двух московских корреспондентов, стоявших на крыльце.

Застала я Мастуру в мастерской у разобранного трактора. Она проверяла и ремонтировала детали, помогал ей паренек лет восемнадцати.

— Смотри, Шавкат, если трактор будет долго работать вхолостую, вот это место скоро сотрется и мотор будет делать перебои.

Шавкат внимательно слушал поучения знаменитого механика. Увидев меня, стоящую в дверях, Мастура поднялась:

— Заходите, товарищ, мне звонили из газеты о вас. А ты, Шавкат, смажь аккуратно все части мотора, Да не перепутай их. Клади по порядку.

— Буду стараться, ападжан, — застенчиво ответил юноша.

Мы сели у трактора, и потекла задушевная беседа. Тяжелая личная жизнь научила Мастуру чутко относиться к людям Из своих трактористов она подготовила бригадных механиков. Ее воспитанники пишут ей письма. Шесть человек подготовила Мастура, все шесть человек нашли свой путь, почетный трудовой путь.

— Когда люди попадают к нам, они крепко привязываются к делу, — тепло говорит Мастура. — Вот Салиджан Шадиев был участником Всесоюзной сельскохозяйственной выставки.

Мастура задумалась. Поправила прядь волос, что непокорно выбилась из-под платка.

— Тянутся к нам люди. Был такой случай: пахала я со своей бригадой поля в колхозе «23-го февраля». Работа предстояла спешная, трудная. Рано утром колонна наших тракторов с грохотом и гудением шла на пиля. На головном тракторе Переходящее красное знамя…

— Давно оно у вас?

— Два года держим, — горделиво улыбается Мастура.

Широко распахнулась необъятная, слегка всхолмленная степь. Шелковистые травы, как зеленое море, волнуются под дыханием весеннего ветра. На высоком холме разбит стан бригады Мастуры Азизовой. Бригаде предстоит сев хлопчатника в укрупненном колхозе «Большевик», а большая часть земель — перелоги, шестьдесят гектаров целины.

Стоит Зариф на холме у вагончика и смотрит в степь, где два новых могучих дизельных трактора, управляемые комсомольцами, ведут наступление на древние степные массивы. Неотрывно следит он за каждым движением машин. Там на новых тракторах работают комсомольцы Рахманкул Аблакулов и Фазыл Шадиев. Оба усердные, трудолюбивые. Но справятся ли они с перелогами? С этими слежавшимися землями?

Видит Зариф, что за тракторами идут два человека: бригадный механик Мастура Азизова и председатель колхоза Мухаммед Назруллаев. Они измеряют глубину пахоты. Внимательно смотрит Зариф, напрягая зрение, старается узнать по лицам, довольны ли они вспашкой. Но разглядеть не может.

Время бежит — не остановишь! Вот уже зеленое море трав вокруг холма превратилось в темный бархат тщательно разделанных полей, машины работают безотказно. Скоро обеденный перерыв. Зариф с двумя комсомольцами решил в обеденный перерыв подготовить тракторы для дальнейшей работы. Ни минуты простоя! Такой лозунг они выдвинули на своем последнем собрании. И простоя не будет! За что ручается Зариф, бывший командир зенитного расчета на линкоре в Дальневосточном флоте.

Раненая рука напоминает о далеких днях войны.

Над степью пронеслись звонкие удары по металлу. Зариф оглянулся: прицепщица Мехри давала сигнал сбора на обед. Трактористы повернули машины и пошли к стану. Зариф сбежал с холма, к нему, улыбаясь, шла Мастура.

— Тридцать! Меньше двадцати восьми сантиметров нет! — выкрикнула она издали.

— Славно справились ребята, а я побаивался, — удовлетворенно проговорил комсомольский вожак, благодарно глядя на Мастуру.