Кристофер Леонард - Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

Чарльз Кох утверждал, что нашел рецепт создания процветания, и выстроенная им сейчас машина по производству богатств, казалось, не знала преград.

Дэвид Кох давал интервью средствам массовой информации и был экспансивен и благожелателен в своих комментариях. Казалось, он был готов делать еще больше пожертвований. Он рассказал TheTimes , что недавно был вдохновлен одним из своих соседей, титаном-миллиардером в сфере прямых инвестиций Стивеном Шварцманом, который передал нью-йоркской публичной библиотеке $100 млн. «Я безмерно восхищаюсь подобными людьми, которые располагают огромными богатствами, но так щедро поддерживают общественно значимые проекты», — говорил Дэвид Кох.

Это благостное время, лето дарения и изобилия, оказалось кульминацией американской экономической жизни. Это был гребень волны десятилетнего роста. Никто не подозревал тогда, что волна собиралась обрушиться. Еще в июле 2008 г. появились сигналы, предвещавшие проблемы. Цены на нефть были высокими, рынок жилья замедлил рост, и один крупный инвестиционный банк только что обанкротился. Но только оглядываясь назад люди поймут, насколько хорошо все шло тогда. Америка не будет вновь жить так хорошо по крайней мере в последующие десять лет.

Первые тревожные признаки обнаружили трейдеры из Хьюстона, с торговой площадки Koch [576]. Однако более обширную картину из этих ранних сигналов собрать было трудно. Сначала появились явные признаки ослабления рынка жилищной недвижимости. У Georgia-Pacific стало меньше заказов на производимые ей фанерные, изоляционные и гипсовые строительные панели, устанавливаемые в новых жилых домах и зданиях по всей стране. Еще в 2006 г. рынок замедлил рост. К 2008 г. казалось, что строительство новых домов остановилось.

Цены на бензин поднялись слишком высоко и слишком быстро, и рынок накалился до предела, так как спекулянты повышали цены из-за спроса со стороны Китая и других развивающихся стран. В 2007 г. нефть продавалась по цене менее $60 за баррель; к июлю 2008 г. она стоила рекордные

$145 за баррель. Чересчур высокие цены вынуждали людей ограничить потребление, а это снизило спрос и сократило продажи бензина в Koch Industries. Сокращение потребительских расходов нанесло ущерб также ритейлерам и ресторанам.

В последние недели лета на экранах трейдеров стало мигать больше красных огоньков. В то время многие предсказывали рецессию. Но очень немногие могли предсказать истинные масштабы того, что произойдет.

Крис Франклин, молодой трейдер из Хьюстона [577], наблюдал, как все разворачивалось. В 2008 г. он работал в торговом отделе под названием FXIR, или «Валютные курсы и процентные ставки» (Foreign Exchange and Interest Rates). Там его будни проходили в водовороте международных финансов, и когда финансовые рынки «заклинило», он находился в центре событий. Хотя.

Франклин не был сотрудником крупного отдела Koch по купле-продаже ценных бумаг, покупавшего и продававшего миллионы пакетов акций в компаниях по всей стране, позже он мог просматривать данные по этим операциям. По прошествии времени было грустно видеть, что тогда происходило с этими цифрами.

«Оглядываясь назад, можно заметить предупреждающие знаки, — вспоминал Франклин. — После того как прошло время, можно посмотреть на динамику цен в их торговых стратегиях… там были явные признаки того, что уровень потенциальных рисков на рынке нарастал в течение какогото периода времени, предшествовавшего обвалу».

Риски, как оказалось, были везде.

Риски распространились вплоть до самого основания экономической системы [578] — домохозяйств таких людей, как Стив Хэммонд и Трэвис МакКинни, работавших на складе Georgia-Pacific в Портленде. В их семьях не наблюдалось значительного роста доходов в течение многих лет, но они продолжали повышать жизненные стандарты в соответствии со своими ожиданиями. Разница между суммой их доходов и расходов компенсировалась кредитами. Сумма долга домохозяйств США пережила взрывной рост в период с 2000 по 2008 г. В начале десятилетия их общий долг составлял примерно 100 % от годового ВВП страны, который выражает стоимость всего, созданного в экономике, за год. К 2008 г. долг домохозяйств составлял около 140 % ВВП. Трудно найти похожие случаи роста задолженности в истории страны.

Большая часть этого долга приходилась на ипотечные кредиты [579]. Ипотека некогда была краеугольным камнем благосостояния семьи. В свое время считалось, что цены на жилье подчиняются простым законам и повышаются постепенно и непрерывно. Но в течение 2000-х они отошли от модели постепенного роста и стали повышаться резко.

Это было обусловлено в значительной степени действиями Федеральной резервной системы, которая поддерживала процентные ставки на исторически низком уровне в течение исторически долгого периода времени. Низкие процентные ставки сделали заем средств для покупки жилья намного проще, и возникла целая индустрия, удовлетворяющая возросший спрос. Такие компании, как Countrywide Financial, отправляли агентов во все уголки страны для поиска клиентов, которые захотели бы подписать документы на ипотеку. Кредиты стали небывалыми и слабо регулировались. Люди ставили подписи на документах, не задумываясь о том, что могут означают упомянутые в них сложные финансовые термины. Это была эра соблазнительных процентных ставок и крупных единовременных платежей, а также ипотечных кредитов с выплатой только плавающей процентной ставки. Поток низких процентных ставок и легкодоступных кредитов надул шатер над некогда сонной индустрией недвижимости и сделал всех спекулянтами.

Само по себе это не могло разрушить экономику. Но процесс сопровождался переходом торговли на финансовых рынках к черному ящику теневой банковской системы.

Например, когда люди брали ипотечные кредиты, эти кредиты мгновенно перепродавались финансовым трейдерам и не оставались на балансе банка. Затем кредиты упаковывались в сложные формы долговых обязательств, таких как облигации, обеспеченные кредитом, или CDO [580], а те покупались и продавались. CDO, в свою очередь, стали благодатным ресурсом для зарабатывания еще большего количества денег, поскольку трейдеры покупали и продавали страховки на CDO, называемые свопами на кредитный дефолт. Все эти финансовые инструменты были, по сути, просто разными формами производных финансовых инструментов, которыми учился торговать Бренден О’Нил в начале работы в Koch Energy Trading в Хьюстоне. О’Нил делал миллионы на торговле коллами и путами, но в теневой банковской системе его сделки считались консервативными. По всему земному шару продавались бесчисленные опционные контракты и деривативы, привязанные к базовой стоимости ипотечных кредитов на жилье, задолженности по кредитным картам потребителей и даже долгам таких корпораций, как General Electric.