Кристофер Леонард - Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

Несмотря на то что собрания всегда были веселыми, в 2009 г. вечеринка проходила в атмосфере напряженности.

Во время предыдущих выборов участники пожертвовали комитету политических инициатив большие суммы денег — в общей сложности $2,6 млн за 2008 г., однако Барак Обама все же победил и демократы имели подавляющее большинство голосов в Конгрессе. Практически все политические начинания, которые были важны Koch Industries, приостановились. Республиканская партия, похоже, находилась под угрозой остаться в постоянном меньшинстве. Либертарианская партия вообще не воспринималась всерьез.

В углу гостиной Чарльза Коха на слегка приподнятом участке пола находился книжный шкаф, заполненный коллекционными изданиями любимых мыслителей Коха, таких как Хайек и фон Мизес. Эта коллекция была похожа на собрание древних музейных экспонатов, оставшихся после исторических событий. Гости, собравшись в группы, стояли рядом с книгами и обсуждали состояние политики и свободно падающие рынки и ждали, что Чарльз Кох мог бы сказать обо всем этом.

Каждый год Чарльз Кох произносил на вечеринке короткую речь. Иногда к нему присоединялся Ричард Финк, топ-менеджер Koch Industries, занимающийся политическими вопросами. Речи Чарльза Коха, как правило, были успокаивающими и учтивыми. Он благодарил собравшихся сотрудников за их поддержку и напоминал им о том, как жизненно важно поддерживать экономическую свободу в Соединенных Штатах как для долговременного благополучия Koch Industries, так и для населения страны. В 2009 г. это обращение Чарльза Коха было более злободневным. Он чувствовал, что будущее Америки находится под угрозой. Он поблагодарил всех приглашенных за их пожертвования, но гости поняли, что политическая борьба только начинается.

Одна инициатива со стороны администрации Обамы казалась особенно опасной по сравнению с остальными. Это была угроза введения нового масштабного законопроекта, ограничивающего объемы выбросов парниковых газов, удерживающих тепло в земной атмосфере. Этот закон создавался постепенно на протяжении десятилетий, как при республиканской, так и при демократической администрации. Чарльз Кох боролся против него все время.

И сейчас угроза его принятия оказалась неминуемой. Хотя и Обама, и его оппонент со стороны республиканцев, сенатор Джон Маккейн, обещали ограничить неконтролируемые выбросы парниковых газов, Обама сделал эту инициативу основой своей кампании. С того самого месяца, когда демократы взяли Конгресс под контроль в 2006 г., они начали работать над созданием режима управления выбросами углекислого газа. Работа шла полным ходом, предложенный закон, объем которого превысил 1000 страниц, прошел чтения в Конгрессе. Обладая подавляющим большинством в Палате представителей и Сенате, демократы были готовы передать законопроект президенту, который бы с радостью его подписал.

В Koch Industries считали, что режим контроля за выбросами углекислого газа может оставить компанию не у дел [629]. Поэтому переоценить важность предстоящей битвы было невозможно. Законопроект в Конгрессе был направлен на полную реорганизацию американской энергетической системы. В случае его принятия имелись основания полагать, что мир последует примеру США. Уже существовало два международных соглашения, которые устанавливали ограничения на мировые выбросы углеводородов — одно было подписано в Рио-де-Жанейро в 1992 г., другое — в Киото в 1997 г., — и американская система регулирования могла быть быстро включена в эту глобальную структуру.

Режим контроля за выбросами углекислого газа поставит компанию Koch перед совершенно новой регулирующей структурой, но при этом он также будет препятствовать получению доходов в течение следующих десятилетий по мере того, как мир будет отходить от использования ископаемого топлива. Суммарные инвестиции Koch Industries в бизнес, связанный с добычей ископаемых видов топлива, исчислялись миллиардами долларов. Они нашли отражение в двух нефтеперерабатывающих заводах, трубопроводах и других активах компании. Будущие доходы, которые должны быть получены от этих активов за последующие десятилетия, вероятно, исчисляются триллионами долларов.

Расследование кражи нефти в индейской резервации в Оклахоме, проведенное Сенатом США в 1989 г., стало неожиданностью для Чарльза Коха [630]. Чарльз Кох извлек уроки из этого случая. В 2009 г. ситуация была совершенно иной. Еще в 1998 г. Koch Industries тратила на лоббистов в Вашингтоне всего $200 000 в год. К 2005 г. Кох тратил

$2,19 млн. Когда демократы возглавили Конгресс в 2006 г., расходы взлетели до $3,97 млн в 2006 г., а затем до $5,1 млн в 2007 г. Перспектива президентства Обамы еще больше увеличила эти расходы. В 2008 г. Koch Industries тратила на лоббирование $20 млн. В расходы на лоббирование Кох добавил пожертвования на предвыборную кампанию. В 1998 г. комитет Koch Industries по политическим инициативам потратил чуть более $800 000. В 2006 г. он потратил $2 млн. В 2008 г. он потратил $2,6 млн.

Даже такие расходы не были близки к тому, чтобы охватить размер политической машины Чарльза Коха [631].

По крайней мере с 1974 г. Чарльз Кох мечтал о машине политического влияния, которая была бы многогранной, включала аналитические центры, исследовательские институты, отраслевые торговые ассоциации и ряд благотворительных организаций, которые поддерживали бы ее финансово. И сейчас такая машина стала реальностью.

Аналитические центры и академические программы финансировались через такие некоммерческие организации, как Благотворительный фонд Чарльза Г. Коха и Благотворительный фонд Клода Р. Ламба. В одном только 2008 г. в виде грантов и пожертвований фондом Чарльза Коха было выделено $8,39 млн, а фондом Ламба — $2,56 млн. Эти гранты были предназначены консервативным специалистам и оплачивали якобы независимые политические отчеты, публикуемые вашингтонскими аналитическими центрами. Годовой доход либертарианского аналитического центра Института Катона, одним из основателей которого был Чарльз Кох, финансирующий центр до сих пор, составлял в 2008 г. $23,7 млн, в то время как в 2001 г. эта сумма равнялась $17,6 млн.

В более поздние годы эта политическая структура стала известна под названием «Кох-Топус»[52], поскольку казалось, что у нее было множество щупалец и каждое держалось за рычаг формирования политики. Такое название придало политическому аппарату Коха ощущение непобедимости, как будто это был неуязвимый гигант, с помощью которого Чарльз и Дэвид Кохи могут подкупать политиков, определять политический курс и заставлять федеральное правительство действовать в соответствии с их желаниями. Этот аппарат не признавал главной правды о рынке влияния в Вашингтоне: не существует четкой зависимости между количеством потраченных денег и получением того, чего вы хотите. Рынок влияния и политических решений был более туманным и сложным, чем любой другой рынок, на котором осуществляла деятельность Koch Industries.