Кристофер Леонард - Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

Пока в компании внедрялось управление на основе принципов свободного рынка, оно приводило к разного рода хаосу. Происходили несчастные случаи и впечатляющие бизнес-провалы. Компания подвергалась публичному поруганию и, что еще хуже, против нее выдвигалось множество уголовных обвинений.

Одна из самых страшных катастроф произошла прямо внутри корпоративной жемчужины — на нефтеперерабатывающем заводе Pine Bend. А начиналось все с самых лучших намерений.

Коммерческая фирма — не просто часть общества, но и самостоятельное мини-общество.

«Введение в управление на основе принципов свободного рынка», 1993

Зимой 1995 г. Хезер Фарагер [279] ехала на новую работу на нефтеперерабатывающем заводе Koch Industries в Пайн Бенде. В эти долгие холодные месяцы пейзаж вокруг был замерзшим и белоснежным. Пустые поля вокруг завода покрылись снегом, а небо часто приобретало оттенок серого шифера [280]. Под конец дня, когда наступала темнота, ее нарушали только мерцающие огни на колоннах нефтяного завода.

По контрасту с этим пустынным пейзажем сам завод был местом, полным энергии, жизни и волнения. Фарагер начала работать в компании [281] на должности инженера-эколога, специализируясь на очистке сточных вод. Завод ежедневно производил миллионы галлонов воды, отравленной токсичными химикатами, и задачей Фарагер было обеспечивать ее очистку — в той мере, в какой это возможно, — до попадания в Миссисипи. Это было третье место работы Фарагер в качестве инженера по очистке сточных вод. Ей было всего 28, но она уже побывала сотрудником двух крупных бумажных фабрик в Нью-Йорке и Алабаме.

Новым боссом Фарагер была доброжелательная и энергичная молодая женщина по имени Карен Холл. Холл была похожа на бывшую хиппи — позитивная, свободно говорящая на языке защиты окружающей среды. Вскоре после появления на заводе Фарагер показали отдел инженерного обеспечения охраны окружающей среды Pine Bend. Он располагался в главном офисном здании нефтеперерабатывающего завода, в U-образном комплексе опенспэйсов и кабинетов. Все вокруг было открытым и ярким.

Между кабинетами были большие стеклянные окна — сотрудники называли их аквариумами, — благодаря чему весь этаж выглядел одним большим коллективным пространством. И все внутри были такими молодыми! Здесь работали, наверное, 30 инженеров-экологов, и большинству из них, казалось, было от 20 до 30 лет. Повсюду кипела энергия, и это был не просто юношеский максимализм. У сотрудников было чувство принадлежности к чему-то большему. Они были частью компании, которая на самом деле была важной.

Фарагер быстро поняла, почему так происходит. В период введения ее в курс дел как нового сотрудника Koch Industries отправила ее в Уичито. Она присоединилась к группе других новичков со всей страны, и все они оказались в здании Башни с его затемненными стеклами. Попасть внутрь здания было все равно что получить доступ в тайное общество. Было очевидно, что не каждому разрешается пройти мимо охранников в тихом вестибюле. Фарагер и других новичков провели вглубь здания и сопроводили в большой зал.

Было бы неточным называть то, что происходило дальше, корпоративным тренингом [282]. Корпоративный тренинг часто не более чем стандартный прием, подразумевающий, что группа насильно отправленных на него сотрудников сидит в конференц-зале, а начальство произносит перед ними речь с обтекающими мотивационными фразами, такими как «жизнь в согласии с собой», «нестандартное мышление» или «целое больше, чем части». О тренинге быстро забывают, как только сотрудники возвращаются на рабочие места и начинают реальную работу.

Не так происходило в Уичито. Фарагер и ее новым коллегам сообщили, что их посвятят в тайну. Их обучат способу ведения бизнеса Koch. И Чарльз Кох, сам генеральный директор, придет, чтобы лично раскрыть эту тайну.

Даже спустя десятилетия Фарагер хорошо помнила, как Чарльз Кох вышел на сцену, чтобы обратиться к группе. В нем чувствовалась глубокая уверенность в себе, такая, которая странным образом делает человека одновременно скромным и полностью уверенным в своих взглядах.

На таких встречах Чарльз Кох объяснял, что существуют фундаментальные законы, управляющие миром природы: закон инерции, закон гравитации. Эти неизменные силы определяют ход событий. И таким же неизменным законам подчиняется деятельность людей. Без сомнений, история показала, что законы, защищающие свободу личности и капитализм свободного рынка, являются единственными принципами, которые могут стать основой здорового общества. То же самое верно и в отношении здоровой компании. Свобода личности и свободная рыночная экономика — ее краеугольные камни. Эти принципы должны направлять каждое действие каждого сотрудника компании. Следование этим законам было обязательным условием работы в Koch Industries. Это был также вернейший путь к добродетельной жизни и процветанию.

Все это не было мотивационным собранием. И не было корпоративным тренингом. Как скоро обнаружит Хезер Фарагер, это было ее знакомством с новым сообществом.

Она с готовностью вступила в это тайное общество. Но примерно через год работы в Koch Industries столкнулась и с его темной стороной.

Фарагер увидела, как ее руководство и коллеги нарушают законы [283] и активно отравляют окружающую среду. Она противостояла им и пыталась их остановить, и тогда тайное общество повернулось против нее. Фарагер поняла, насколько нездоровой может стать атмосфера на работе, когда все вокруг говорят на одном языке и думают одинаково, и насколько опасным это может оказаться для того, кто бросает вызов корпоративной культуре изнутри.

Она лишилась работы, рисковала оказаться в тюрьме и навсегда испортить себе карьеру. И все потому, что пыталась действовать по совести.

Опыт Фарагер не был уникальным. Поведение, свидетелем которого она стала, было символом проблем в Koch Industries в 1990-х гг. [284] По всей компании — от трубопроводного подразделения до нефтеперерабатывающего завода в Корпус-Кристи и других мест — возникла общая проблема, связанная с обучением управлению на основе принципов свободного рынка.

Слишком уж часто увеличение прибыли считалось важнее необходимости безопасной работы или соблюдения законов. Вера в силу свободного рынка рождала презрение к правительственным учреждениям, задачей которых было регулирование деятельности Koch. А люди, которые не соглашались с такими принципами управления, клеймились как отступники. Понимание того, что случилось с Хезер Фарагер, станет ключом к пониманию того, почему в 1990-х Koch Industries получила шокирующее количество уголовных обвинений и гражданских исков и приобрела имидж своего рода корпорации вне закона.