Кристофер Леонард - Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

К сожалению, в последующие месяцы накапливание воды стало порождать проблемы. Уровень воды неуклонно повышался. Вскоре она подошла опасно близко к верхушкам дамб, окружавших пруды. В случае сильного ливня могло произойти переполнение прудов, что привело бы к загрязнению близлежащих полей и заболоченных территорий.

Рус поручил инженерам выяснить, что является причиной повышения уровня аммиака, но они не смогли этого сделать. По ряду технических причин инженеры не подозревали, что источник проблемы находится в поддонах внутри отпарной колонны кислой воды: обычно поддоны эффективно работали по много лет, а те, что были установлены в колонне, не были старыми. Отпарную колонну не остановили и не разобрали для тщательного осмотра.

Рус и его команда нашли еще одно довольно изощренное решение проблемы с аммиаком. И снова не нарушались уровни допустимых норм и не требовалось останавливать завод. Большие пруды-накопители на заводе были связаны не только с канализационной системой, но и с обширной сетью пожарных труб и гидрантов. В случае чрезвычайной ситуации вода из прудов шла бы в шланги для тушения пламени на заводе.

Пожары представляют постоянную угрозу для нефтеперерабатывающих заводов. В конце концов, такой завод — гигантское скопление труб и резервуаров, заполненных легковоспламеняющимися материалами под очень высоким давлением. Все знают, что один небольшой очаг пламени за несколько минут может привести к пожару, способному убить сотни людей и разрушить объект. Для защиты от этого первостепенное внимание уделяется системе пожаротушения. На нефтеперерабатывающем заводе Koch можно было быстро привести в действие набор пожарных гидрантов, расположенных по всему объекту, используя более 30 млн галлонов воды из прудовнакопителей. Все знали, что вода в прудах была загрязнена, и никого не приводила в восторг идея разливать ее по всему заводу. Но тушение пожара было важнее всего остального.

Чтобы поддерживать систему в наилучшем состоянии, ее промывали примерно раз в год. Эту задачу курировал отдел техники безопасности. Сотрудники отдела спускались к прудам и открывали группу специальных гидрантов, отводя воду по сети труб, используемых в борьбе с пожарами. Вода удалялась из прудов, проходила по системе пожаротушения, а затем разливалась из гидрантов на открытые пространства рядом с нефтеперерабатывающим заводом. Эту территорию занимали поля и леса примерно в одной миле от реки и окружающих ее заболоченных низин.

Когда специалисты по безопасности промывали систему, они держали гидранты открытыми только около часа. Из прудов не уходило много воды.

В течение лета 1996 г., пока объем воды в прудах поднимался, Рус и Эстес обсудили новую идею [312]. Они могли открыть пожарные гидранты, подключенные к прудам, и слить воду на поля. Они решили, что лучше слить ее на эти территории, чем в реку, превышая допустимый уровень загрязнений. Рус преуменьшал вред [313] от попадания аммиака на земельные угодья. Он напомнил Эстес, что аммиак часто используется в качестве удобрения.

«Я вырос на ферме. Аммиак — это удобрение, и такие количества не вредны. Знаете, у нас были подобные дискуссии», — говорил Рус.

Рус и Эстес так и не выработали четкой политики в отношении того, является ли слив содержимого прудов на окружающие территории юридически допустимым. Но в этих условиях желание не допускать попадения аммиака в реку победило опасения по поводу загрязнения земель. 18 июня 1996 г. пожарные гидранты были открыты, а вода из прудов слита на поля. На следующий день гидранты были открыты снова, и из прудов вылилось еще больше воды.

Никто не сказал об этом Хезер Фарагер [314].

Каждый будний день в семь часов утра [315] в большом конференц-зале завода проходило собрание. Это была возможность для супервайзеров с производства обмениваться информацией и передавать новости со своих раcсеянных по территории постов. Присутствовали владельцы процессов, такие как Рус, и супервайзеры смен, такие как Эстес. Инженеры-экологи, такие как Фарагер, также были там. Осенью 1996 г. темой дискуссии стало загрязнение аммиаком. Огромные объемы аммиака все еще попадали в очистные сооружения. Сменные рабочие из отдела безопасности жаловались на высокий уровень воды в прудах.

На одной из встреч Эстес высказала идею, которую обсуждала с Брайаном Русом: возможно, можно просто открывать гидранты и спускать воду из прудов на окрестные поля. Реакция Фарагер на это предложение была немедленной и однозначной: нет. Это исключено. Этим декларативным заявлением Фарагер всецело привлекла внимание руководства. Она объяснила, что сброс воды на землю нарушает разрешения на работу от штата сразу в нескольких отношениях. Во-первых, открытие гидрантов будет сочтено обманом, в регулирующих инстанциях это называют «обход закона». Штат наблюдал за уровнем загрязнений Koch в согласованном месте: трубах, которые шли в реку Миссисипи. Слив воды через «черный ход», в открытый грунт, производился в обход этого контрольного пункта, такая практика, в частности, запрещалась законом.

Но это было далеко не все: если Koch производит выбросы химических веществ в окружающую среду, необходимо измерять, какие объемы она выбрасывает, и сообщать штату, если объемы загрязнений достигают определенного значения[23]. Из-за того, что Koch не измеряет концентрацию загрязнений в прудах-накопителях, компания будет поставлять в окружающую среду подотчетное количество загрязнителей, не ставя в известность власти штата.

И, самое главное, так поступать плохо. Фарагер не нужно было обращаться к каким-либо справочникам или законодательным нормативам штата, чтобы сделать такой вывод. Для нее это было простое и мгновенное решение. Ей казалось, что ни один инженер по очистке сточных вод не стал бы долго думать, чтобы сделать те же выводы. Но Стив Дэвид, начальник Фарагер, не согласился с ней. После того как Фарагер высказала свою точку зрения, Дэвид сказал группе, что не уверен в ее мнении. Здесь больше неопределенностей, чем допускает Фарагер. На этом собрание завершилось.

Фарагер покинула собрание, считая, что однозначно запретила открытие гидрантов и спуск загрязненных стоков из прудов. И хотя Стив Дэвид сказал, что хотел бы разобраться в этом вопросе, это не отменяло того, что она выступила против. То, что он сможет найти обоснованную причину, по которой Koch имеет право сливать на поля аммиачные стоки, казалось маловероятным. И язык, который использовала Фарагер, был недвусмысленным: это нарушило бы условия лицензии на деятельность от штата, сказала она. Другими словами, это было незаконным.

Двадцать четвертого октября 1996 г. Хезер Фарагер направила служебное [316] письмо команде по охране окружающей среды и операторам завода. Она сказала им, что Koch проведет стандартное тестирование уровня загрязнений 4 ноября, в понедельник. Это были проверки, результаты которых Koch передавала штату, чтобы подтвердить, что работает в пределах допустимых уровней загрязнения. Проверялась вода в прудах для доочистки и других точках завода. Это было стандартное напоминание: Фарагер нравилось заблаговременно информировать всех о проверке.