Кристофер Леонард - Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

В субботу, 2 ноября, за несколько дней до этих проб, очистная станция сократила сброс стоков в реку. Часть загрязненной воды была направлена в пруды, которые уже были заполнены до краев.

Следующее утро на заводе было относительно тихим. В выходные дни здесь работало меньше персонала. Хезер Фарагер на работе не было, и в большинстве кабинетов инженеров не горел свет.

Тодд Аалто был в тот день оператором смены на водоочистной станции [317]. Он изучил данные по последним лабораторным исследованиям воды, направляемой в реку, и содержание аммиака шокировало его. Типичный целевой показатель концентрации аммиака составляет 40 частей на миллион. Результаты лабораторных исследований показали, что содержание аммиака в стоках

— 110 частей на миллион. Были и другие проблемы. В ходе проверок измерялся также параметр, называемый «общее содержание взвешенных твердых частиц», который описывал содержание твердых частиц в воде. Целевым параметром для Koch было 35 частей на миллион.

Измерения дали 72 части на миллион.

«Я подумал: это нехорошо », — вспоминал Аалто позже.

Он знал, что, если направить воду в пруды для доочистки, будет превышен допустимый уровень концентрации аммиака. Таким образом, он отклонил этот вариант.

Операторы сократили сброс воды в реку с примерно четырех миллионов галлонов до одного миллиона.

Миллионы галлонов были отправлены в пруды-накопители.

Менеджеры Koch знали, что проверки для регулирующих органов штата пройдут в понедельник.

Перераспределение стоков поможет им выдержать их. В те выходные оператор очистной станции Дэвид Гарднер записал в журнале дежурного: «Надеюсь, что эти меры окажутся достаточными [318], учитывая завтрашнюю ежегодную проверку содержания загрязнителей».

В эти выходные Эстес была дежурным супервайзером [319]. У нее было много вопросов, которыми нужно было заниматься, но к вечеру воскресенья стало ясно, что в ее смену возникла кризисная ситуация. В прудах было слишком много воды, существовал очень высокий риск их переполнения.

Гидранты были под рукой, их можно было открыть и откачать воду. В ее распоряжении был инструмент, позволяющий легко решить проблему. Эстес помнила, что Фарагер была против открытия гидрантов. Но их босс, Стив Дэвид, усомнился в ее правоте публично. Похоже, не было четкого решения. И тем не менее инженеры-экологи считались просто консультантами. Как называла это Карен Холл: «Мы этим местом не управляем. Управляют они».

В тот день перед Эстес стоял четкий выбор: «По сути, это звучало так: “У нас высокий уровень [воды в прудах], они вот-вот переполнятся, что, черт возьми, мы собираемся с этим делать?”», — вспоминала она.

В семь часов вечера в воскресенье сотрудники отдела промышленной безопасности подошли к гидрантам [320] и начали последовательно их открывать. Достаточно скоро из них фонтанами полилась вода, она текла по полям, в леса и заболоченные низины у реки.

На ночь операторы ушли домой. И оставили гидранты открытыми. Когда рабочие пришли на завод около семи утра в понедельник, из гидрантов все еще текла вода. Затем сотрудники отдела промышленной безопасности их закрыли, как раз в это время в конференц-зале завода начиналась утренняя рабочая встреча. Позже штат Миннесота подсчитал, что за ночь на окрестные территории вылилось около шести миллионов галлонов воды.

Утром 4 ноября Хезер Фарагер сообщили, что группа безопасности спустила воду из прудов-накопителей [321].

Та пришла в ярость. Она совершенно четко дала понять, что спуск стоков по гидрантам запрещен и это незаконно. Но невзирая на это Рут Эстес пошла и открыла краны на 12 часов! И только на утро понедельника, после нанесения ущерба, Эстес обратилась к Фарагер и Брайану Русу, чтобы удостовериться, что сливание воды было «нормальным».

Позже Эстес рассказывала следователям от штата [322]:

«Я говорила об этом с экологами и Брайаном, и, знаете, фактически они тоже считали этот вопрос неопределенным».

Но для Фарагер сомнений не было: «Хезер была против; однозначно против этого», — вспоминала Эстес. Наконец, группа решила позвонить юристам Koch.

Они связались с Джимом Войлзом, старшим юристом в штаб-квартире Koch в Уичито [323], надеясь, что он станет «голосом разума» и рассудит их спор. Но Войлз сказал во время звонка, что ему нужно тщательнее проверить законность промывки гидрантов. Он отказался вставать на сторону Фарагер.

Фарагер вернулась в свой кабинет и пыталась понять, что делать дальше. Она сделала несколько быстрых подсчетов, пытаясь оценить, сколько воды было слито и насколько высока была концентрация аммиака в этих стоках. По сути, это была игра в «угадайку», потому что никто не измерял уровень загрязнений в прудахнакопителях. В конечном счете Фарагер решила, что спуск не был подотчетным событием — вероятно, аммиака в стоках было не так много. Но была и другая проблема.

Фарагер считала, что по закону она также обязана сообщать о любых сбросах загрязняющих веществ в обход согласованного канала стоков. Во время сеанса конференцсвязи с Войлзом Фарагер заговорила о необходимости сообщить о сбросе. «Это обсуждалось на встрече, и было принято решение, что это не нужно [сообщать], что я неправа», — рассказывала Фарагер позже следователям.

16 и 17 ноября гидранты были вновь открыты, и вода вытекала в открытый грунт. На этот раз Хезер Фарагер об этом никто не сказал.

Хезер Фарагер напрямую отчитывалась перед Агентством по контролю за загрязнениями окружающей среды штата Миннесота [324], или MPCA, как его называли. Оно обеспечивало соблюдение федеральных природоохранных законов на уровне штата. Над MPCA стояло Агентство по охране окружающей среды США федерального уровня. И с федералами связываться не стоило. У федералов были лучшие адвокаты в этой области, и они без колебаний преследовали любого, кто нарушал закон.

В ноябре и декабре встреч с бурным обсуждением сбросов аммиака больше не было. Вопрос остался постоянным «серым пятном», изучением которого занимался Джим Войлз в Уичито. Не было четкой программы действий, и аммиак продолжал поступать на очистную станцию в опасно высоких концентрациях.

Например, запись в рабочем журнале в начале ноября показала, что стоки в пруды для доочистки содержали аммиак в концентрации около 170 частей на миллион, что более чем в четыре раза превышало уровень, который законодательные нормы разрешали для Koch. Группа ответственных за производственные процессы продолжала сбрасывать воду в пруды-накопители, и ее уровень поднимался все выше.

В то время для Хезер Фарагер кое-что изменилось.

Примерно в тот момент Фарагер начала беспокоиться, что из-за работы в Koch Industries может оказаться за решеткой.