Дмитрий Брикман - Детский недетский вопрос

В зависимости от того, кто говорит и насколько это оправданно физиологически, ситуационно, психологически, личностно. Если боцман на корме кричит изысканным матом — это одно. Я вспомнил замечательную шутку. Мужика спросили: «Почему у вас через каждое слово мат?» А он говорит: «Чаще не получается». Если бы не было этой неформальной лексики, мы бы не знали классика русской литературы Венечку Ерофеева. Мы бы не знали произведения Юза Алешковского. Даже наша современница Дина Рубина эти слова употребляет.

С высоты своих лет могу заверить, что в разном возрасте это совершенно разные чувства. В молодости это чисто гормональное состояние, порождающее влечение, которое мы принимаем за любовь и которое не выдерживает проверку временем и семьей. А сейчас, когда я, мягко говоря, пожилой человек, я знаю, что любовь — это годы, прожитые вместе, это ощущение нежности, ответственности, благодарности. Это очень сложное чувство.

Раз вы сказали про свой возраст, задам такой вопрос. 7 лет, девочка: «Вот вырасту, будет у меня работа и дети. Я не буду старой. А ты старая?» Вы себя чувствуете старым?

Это зависит от настроения, от душевного состояния, от желудка и кровообращения, от массы вещей. Иногда я чувствую себя лет пятидесяти, а иногда — девяносто пяти.

Сейчас я себя чувствую умудренным старцем, но глухонемым. Лет 80–82.

Уважаемые зрители, мы разговариваем с Игорем Мироновичем Губерманом, которому в данный момент 82 года. Продолжаем разговор.

Простите, я сказал все-таки неправду. Я всмотрелся в себя. Судя по тому, что очень хочется выпить, все-таки 65.

Уважаемые зрители, вносим поправку. Перед вами Игорь Миронович Губерман, которому за это время стало уже 65 лет. А вот вопрос мальчика 8 лет: «Может ли хватить детства на всю жизнь?»

Может. Я знаю людей, в которых проявляются детские наклонности, восторги, стремления, любопытство. Это замечательные ученые, исследователи, мыслители. Да и что далеко ходить, были люди, и не один человек, кто, узнав о моих поступках, говорил: «У тебя детство в жопе играет».

Частично, и это меня очень радует и обнадеживает.

Хороший вопрос. В воздухе, повсюду. Мир вообще очень смешон. Как известно, жизнь заканчивается трагедией. Но по дороге происходит столько всего смешного! Например, в годы террора в России (да и потом, в тяжелые времена при Брежневе), когда сидело полтора-два миллиона человек, анекдотов было безумное количество. Потому что вся история человечества — это череда трагедий и драм, но в антрактах непрерывно происходят дико смешные вещи. Взять хотя бы то, как производят законы в Государственной думе — идиотические, смешные указы, которые появляются от чрезмерной старательности чиновников в желании угодить, чтобы на них обратил внимание верховный. Ну нет на них Салтыкова-Щедрина!

Иногда просто от воображаемых вещей очень смешно. Давайте я вам прочту трагический стих, например.

Много боли шляется по свету, Божий мир являя в негативе.

Только ничего больнее нету крошки сухаря в презервативе.

Трагично. Прочтите еще что-нибудь в таком же духе.

Второй стишок?

С роскошной концовкой короткой хочу написать я рассказ — Кутузов и Нельсон за водкой беседуют с глазу на глаз.

Знаете, я не люблю само это слово, оно так же затаскано, как «патриотизм» или «романтика». Но творчество — это созидание того, чего еще не было. Поэтому повар, изобретая новое блюдо, тоже находится в творческом процессе.

У меня его нет. Я ничего не творю. Я курю, пью кофе. Откуда стишок возникает? Непонятно. Мне остается его только обработать. А проза как создание чего-то сложносочиненного, конструктивного идет с трудом.

Талант — это способность сочинять, созидать, понимать. Очень многим он дается просто для мучений. Как, например, Мандельштаму, у которого был гигантский талант, но очень короткая тяжелая жизнь. Так что талант дает возможность человеку отличаться от других, бесталанных, но за это приходится дорого платить.

Во-первых, я не уверен, что я талантливый человек. Я способный. Это очень большая разница.

Я отвечу вам стишком.

Взяв искру дара на ладонь и не скрывая зов чудачества, Бог любит бросить свой огонь в сосуд сомнительного качества.

Талант к личным данным имеет очень незначительное отношение. В моем случае это чистая случайность. Никто из известных мне членов моей семьи не проявлял способностей в гуманитарной области. Чистая случайность в подтверждение моего стишка.

Об этом написано столько трудов, что сложно сказать нечто оригинальное, но мне кажется, при создании картины была вот какая история. Это мой личный домысел. Дело в том, что Малевич одно время соперничал с Шагалом за первенство в художественной жизни. Они ужасно ругались. А Шагал когда-то подарил Малевичу свою квадратную работу. И Малевич, который был в ссоре с Шагалом, закрасил ее полностью черной краской и выставил. Это был плевок в сторону Шагала. А когда все стали обсуждать «Черный квадрат» всерьез и говорить: «Ах, как трагически края загибаются к раме!», когда Малевич обнаружил ужасный успех этой картины, то написал уже серию работ. Это моя личная историческая гипотеза, никакого отношения к истине, естественно, не имеющая.

Напротив, я про велосипед хочу рассказать. Я рос в бедной еврейской семье, и велосипед мне подарили только в десятом классе. Конечно, я очень его любил. Мы всей семьей жили на даче вместе с сестрой моей матери. И они — мать и тетя — каждый день с утра рассказывали друг другу, как они чутко спали, постоянно просыпались от каждого шороха и теперь плохо себя чувствуют. И я решил поставить эксперимент. Я оставил свой любимый велосипед на передней стороне террасы. Его украли в ту же ночь. И никто из домашних не проснулся.