Сергей Буркин - Что случилось с Россией

А главное - на место ушедших на пенсию пришли такие же «аппаратчики», но война против Ельцина сблизила с ними Горбачева и его реформаторов. О непрерывной смене групп и течений внутри руководства свидетельствует проведение за 1989 год восьми пленумов ЦК, а в марте - июне ЦК собирался ежемесячно.

17.

Значительную часть первого полугодия 1989 года весь квази-советский народ смотрел по телевизору (а за неимением последнего – слушал по радио) ежедневный и целодневный, плохо отрепетированный спектакль: сначала (хоть и не регулярно) всевозможные предвыборные собрания и митинги с участием высших партократов (прочие митинги не транслировались); после выборов - 2-е действие спектакля: на целых две недели - «Первый съезд народных депутатов СССР».

Квази-советский народ с избранием новых органов власти связывал большие ожидания, подогретые предвыборной агитацией. Интерес к перестройке власти был так велик, что в день открытия нового парламента (и две первых недели после) в часы начала прямой трансляции заседаний рабочие в цехах выключали станки и сходились в «красный уголок» к телевизору, а кто не был так тесно привязан к рабочему месту, как станочники, те (большинство служащих) от телевизора весь день не отходили. Статистикой отмечено в эти дни резкое снижение производительности труда на всех, без исключения, предприятиях.

Что же почерпнули из прямой трансляции усердные телезрители? Не только весь первый, но и второй свой съезд народные депутаты СССР занимались, в основном, самоконструированием своего парламента (даже регламент кое-как утрясли только в декабре) и утверждением высших должностных лиц. После двухнедельного «первого съезда» эстафета говорильни перешла к собственно Верховному Совету СССР - и теперь уже надолго, до Беловежской Пущи (с перерывами на «съезды народных депутатов»).

При формировании вышеупомянутой верхней, постоянной ступеньки парламента произошел любопытный инцидент: московская группа народных депутатов, подбирая свою делегацию в Верховный Совет СССР, не включила в нее народного депутата Ельцина на том основании, что все остальные предложенные кандидатуры прошли единогласно, а против Ельцина было подано несколько голосов (естественно - кто в Перестройке не участвовал, у того и противников нет, а Ельцин многим успел на хвост наступить).

Вполне могло бы случиться и так, что остался бы Ельцин за бортом - вне верхней палаты парламента, но судьба опять ему улыбнулась: омский народный депутат СССР Алексей Казанник, уже выбранный в Верховный Совет СССР от омской депутатской группы (по профессии - юрист), выступив без всякой подготовки, по политическому вдохновению, «уступил» Ельцину «свое» место в Верховном Совете СССР. Как будто «место» в парламенте - это частная собственность депутата, которую можно дарить, продавать, закладывать и т.п. Как мог юрист совершить такой неконституционный акт, как могли согласиться с ним десятки юристов -депутатов парламента, как могли санкционировать «подмену» депутата многочисленные противники Ельцина? Уму непостижимо! Видимо, и противников, и сторонников Перестройки на какой-то момент охватило озорное желание хоть чем-то насолить торжествовавшему Горбачеву...

Обсуждения вопросов, больше всего интересовавших и волновавших народ, разочарованные телезрители не дождались ни в одной передаче, ни с какого съезда, ни с какой сессии. Между тем, экономическое положение страны медленно, но неуклонно ухудшалось. Даже по официальным данным, дефицит государственного бюджета равнялся 92 млрд., рублей; перекрывали его новыми эмиссиями бумажных денег: в среднем по 70 млн. рублей каждый день, а всего за год - 16 - 19 млрд. рублей, что было в полтора раза больше, чем в предшествовавшем году. В результате «скрытой инфляции» рост цен на потребительском рынке достиг 7,5% за год. Денежные доходы населения возросли на 12%, а производство товаров - на 2%. В результате, неудовлетворенный спрос на товары и услуги к концу года возрос до 165 млрд. рублей.

В связи с перебоями в государственной торговле целым рядом товаров повседневного спроса, местные власти во многих городах и районах стали вводить талонную систему снабжения населения этими товарами. Круг товаров, торговля которыми регулировалась с помощью талонов, в каждом городе определялся на месте. Так, талоны на сахар были введены (в ходе борьбы с самогоноварением) практически на всей территории страны, а на мясо, колбасы, животное масло - в 20% городов. В разных городах можно было встретить талоны на рыбу, муку, крупы, кондитерские изделия, чай, табачные изделия, моющие средства, школьные тетради и т.п.

Отсутствие талонной системы торговли теми или иными товарами в том или ином городе вовсе не означало изобилия этих товаров в продаже; чаще - наоборот: местная администрация не желала брать на себя ответственность за снабжение населения дефицитными товарами, заранее не надеясь ими город обеспечить. Впрочем, никакой ответственности за снабжение населения талонная система как раз и не обеспечивала: продавец в магазине не имел права отпустить покупателю товар без талона или больше скудной нормы, установленной талоном, но ни один магазин не был обязан отоварить покупателю его талоны. Поскольку спекулятивная («блатная») цена превышала государственную в несколько раз, а примитивно напечатанные талоны при нынешнем уровне копировальной техники можно было фальсифицировать в неограниченных количествах, талонная система снабжения населения быстро стала «золотым дном» для новых пополнений криминальной буржуазии.

Квази-советский народ еще со времен Застоя привык жить при разрегулированном снабжении товарами самого широкого спроса и постоянном дефиците в государственной торговле самых необходимых продуктов. Народ потерпел бы еще невесть сколько лет, если бы ему в ходе избирательной кампании не наобещали - как дирижеры всей кампании, так и каждый кандидат от себя, в своем избирательном округе - существенных перемен во всей жизни общества и если бы, вместо решения насущных вопросов народной жизни, ему не показали бы по телевизору пустопорожнюю говорильню. А в сложившихся условиях транслирование на всю страну Праздника Самолюбования Народных Депутатов сыграло роль всесоюзной провокации: через полтора месяца после открытия «Первого съезда» нового парламента по всей стране прокатилась мощная волна рабочих выступлений и забастовок, невиданная с 1917 года.

Началось, казалось бы, с пустяка: 10 июля 1989 года на шахте имени Шевякова в Междуреченске администрация не обеспечила шахтеров мылом; те объявили забастовку. К ним присоединилось еще несколько шахт Кузбасса. Вся атмосфера страны была настолько политизирована, что требования шахтеров сразу стали более политическими, чем экономическими и бытовыми: если Министерство угольной промышленности неспособно обеспечить шахтеров даже мылом, - министерство это ликвидировать, а шахтам дать полную экономическую самостоятельность - вплоть до права экспорта угля за границу; другие требования: переизбрать парткомы и профкомы, упорядочить отпуска, выходные, снабжение и т.п.