Сергей Буркин - Что случилось с Россией

После «беловежских» соглашений, хитроумно вынувших страну из-под президента, Горбачев, как тормоз, был устранен, реформа могла начаться. Для ее проведения Ельцин назначил главою правительства России Егора Гайдара. На протяжении истории человечества случалось занимать высокие посты молодым и даже очень молодым правителям - по праву наследования или при помощи силового захвата власти; но чтобы управление страною было доверено молодому ученому только за то, что он - настоящий Ученый, - такого история еще не видала. Президенту Ельцину самому не верилось, какой молодой у него премьер-министр; наверно, поэтому весь год пребывания у власти Гайдар числился неполноценным «и. о.». А может быть, Егор Гайдар - первая ласточка будущего сциентизма (т.е. передачи руководства всем человечеством ученым)?

С конца декабря 1991 года, с прихода к власти «правительства завлабов», после стольких лет бесплодной говорильни, экономическая реформа в России действительно началась. Дальнейшая ее оценка читателем зависит от того, как он воспринимает Августовскую буржуазно-демократическую революцию 1991 года: если он положительно оценивает революцию, то и реформа, сколько бы ни было наделано в ее ходе ошибок, злоупотреблений и беззаконий, в целом ему понравится; если же революция его не устраивает, то и реформа ему ничем не угодит.

Пока печатались ценные бумаги для проведения приватизации (их назвали «ваучерами»), Гайдар начал с финансовой сферы: в несколько этапов были постепенно отменены обязательные государственные цены на товары в частной торговле; при этом подразумевалось, что вся государственная торговля в итоге приватизации тоже станет частною, и тогда обязательных цен ни на какие товары не будет - цены «скажет» свободный рынок.

Государственные цены в частной торговле и раньше не соблюдались, но «спекулятивными» с возмущением называли покупатели цены, завышенные в 2, в 3, в 10 раз, наконец; когда же контроль над ценами был Ельциным отменен, они рванулись вверх в течение первой же, новогодней ночи. В результате этой так называемой «либерализации цен» все товары подорожали в тысячи и десятки тысяч раз. Но товары в этом «не виноваты» - просто оказалось, что наш рубль в действительности гораздо дешевле стоил, чем мы у себя дома полагали, не видя в глаза ни одного «зелененького». До начала Перестройки, по официальному курсу, 1 доллар США стоил в СССР около 60 копеек, а через год его цена, после нескольких обвальных срывов, достигла 6 000 рублей и продолжала расти.

В квази-советской «плановой» экономике ценообразование было безнадежно запутано, естественные технологические связи производств игнорировались, цены на многие товары назначались и изменялись волюнтаристски, часто - по мотивам внеэкономическим. В результате произвольных изменений, практиковавшихся на протяжении десятков лет, цена каждого товара далеко отклонилась - либо в ту, либо в другую сторону - от теоретически присущего данному товару, но никем не подсчитанного уровня. Поэтому в итоге «либерализации» цены на каждый товар подскочили тоже по-разному.

В связи со стремительным ростом цен, государство вынуждено было неоднократно выплачивать всем гражданам денежные компенсации и пособия (чтобы не умерли с голоду), по несколько раз в год повышать все оклады зарплаты, пенсии, стипендии и т.д. Все эти денежные выплаты были далеко не адекватны инфляции, что привело к резкому снижению жизненного уровня трудящихся.

Вступая с развитием Августовской революции в эпоху своего классового господства, криминальная (по происхождению) буржуазия рассчитывала под нажимом инфляции стимулировать принуждение трудящихся к труду, но эффекта добилась обратного: за годы инфляции на большинстве предприятий производство было совершенно дезорганизовано, а пришедшая к власти буржуазия побоялась социального взрыва; в результате, в бюджете рабочего стали превалировать всякого рода выплаты незаработанных денег - оплата простоев, компенсации, пособия, натуроплата и т.п., а не заслуженная зарплата. Не добилась буржуазия, чтобы рабочий под угрозой безработицы стал ценить свое рабочее место - потому что на ряде предприятий зарплата упала ниже уровня пособия по безработице.

Но деньги на выплату всевозможных пособий и компенсаций взять правительству было неоткуда, кроме как напечатать, и печатные машины Госзнака месяцами работали без отдыха - наперегонки с ими же провоцируемой инфляцией. А плановые поступления средств в государственный бюджет резко сократились, так как значительная часть населения, лишившись устойчивого дохода (безработные, уличные торговцы и т.п.), естественно, перестала платить подоходный налог. С этой стороны указ Ельцина о «свободе торговли» сыграл с финансами страны злую шутку - до сих пор налоговые учреждения не могут прибрать к рукам уличную торговую стихию и армию «челноков». А о смертоносной антисанитарии уличных рынков - лучше не вспоминать.

Как своеобразное проявление либерализации нужно отметить то, что от обвального повышения всех цен пострадало, внезапно потеряв свои сбережения, 70 миллионов вкладчиков в сберегательные кассы - положенные «на книжку» тысячи рублей в одну ночь стали равны копейкам. А ведь было время, когда хранение денег не дома, а в сберкассе, оценивалось, как верность советской власти. Поэтому среди пострадавших вкладчиков сберегательных касс выделялись крупными вкладами представители начальствующего сословия - дополнительная причина для неприятия этим сословием Августовской революции.

По состоянию на 1 января 1992 года, в сберегательных кассах в виде вкладов хранилась третья часть всего личного имущества российских граждан. Бросив вкладчиков сберегательных касс на произвол галопирующей инфляции, правительство Гайдара, по сути дела, ограбило значительную часть российского народа и ряд общественных организаций. Понадеявшись на вошедшую в поговорку государственную гарантию сохранности вкладов, подавляющее большинство вкладчиков не приняло никаких мер для спасения своих сбережений (их можно было обратить в материальные ценности, укрыть за границей и т.п.), а государство, годами пользовавшееся капиталами вкладчиков (за ничтожные проценты), внезапно, без предупреждения своей гарантии их лишило.

Шок от потери всех своих сбережений (хранившиеся не в сберкассе, а в «чулке», тем более обесценились) российский народ перенес легче, чем можно было ожидать, во-первых, потому, что либерализация цен, т.е. обесценение рубля, проходило не однократно, не сразу, а через несколько этапов, как по ступенькам, причем каждый этап сопровождался выплатою компенсаций; падение цены рубля практически проходило в виде непрерывной «пляски цен» на потребительском рынке, где розничные цены на все товары изменялись «по семь раз в неделю», каждый день вводя покупателя в недоумение: «Когда же это кончится?»