Сергей Буркин - Что случилось с Россией

Ожидая предстоящей повальной приватизации, правящая криминальная буржуазия раздавала государственные деньги под любыми предлогами: премии, как правило, превышали зарплату; среди руководителей «модно» стало получать на руководимом предприятии громадные суммы в виде «материальной помощи»; перепадало и подчиненным. Так наряду с всероссийскими подачками Ельцина, правящие демократы укрепляли свой класс, но растаскивали государство.

В момент смены собственника - приватизации частником государственного предприятия - последнее обычно останавливалось и некоторое время не работало. Поддавшись господствовавшему настроению, неустойчивая часть рабочих потащила с работы все, что попадало под руку. Случалось - пока буржуа-покупатель оформил документы на приватизацию, от небольшого предприятия один остов оставался. (Целее сохранялись те предприятия, которые приватизировал трудовой коллектив). Остроту момента отметили не только средства массовой информации, но и художественная литература:

От старика до пионера нынче тащат все вокруг.

Не крадет одна Венера, потому что нету рук.

Наряду с растаскиванием материальных ценностей, отмечались случаи бессмысленного вандализма, но их было слишком мало, чтобы можно было говорить о стихийном рабочем сопротивлении приватизации. Взять, например, судьбу Комбината индустриальных строительных конструкций, размещенного на огромном полигоне возле Красноярска. Это предприятие, оснащенное по последнему слову техники, дало первую продукцию в 1985 году, к 1992 году добилось рентабельности; его продукция, отвечавшая европейским эталонам качества, пошла на экспорт. Но с началом приватизации комбинат залихорадило: он акционировался (51% акций достался его работникам), вступал в холдинг - не вступил, приватизация была оформлена - и аннулирована, то сдан в аренду, то в государственное управление; качество продукции снизил, заказчиков растерял... И тут началось безудержное разворовывание еще вполне работоспособного предприятия - охотники за цветным металлом, чтобы сдать его за гроши в металлолом, оборвали в цехах все кабели, вырывая «с мясом» провода из станков и унося все, что поддается уносу. В то же время размонтированы и бесследно исчезли автоматические линии германской фирмы «BISON», подтверждая свеженькую народную пословицу: «Где рабочий отвинтил клямку (ручку двери) - директор украл коттедж».

Приведенный пример красноярского комбината показателен еще и тем, что «несуны» растащили свой собственный комбинат, акционерами которого они числятся. В получение от властей какой-то собственности русский народ в массе своей не поверил - не привык он, чтобы власть ему что-нибудь дарила просто так, за здорово живешь. Ельцин и Гайдар не могли за несколько лет изменить экономическое сознание народа, выработанное за тысячелетия и характеризующееся так называемым «наивным меркантилизмом», по которому тысяча рублей сегодня, сейчас гораздо дороже, чем миллион - завтра. Поэтому рабочий-акционер охотно избавляется от навязанных ему акций при первом же удобном случае. Превращение пролетария в парцеллярия (т.е. владельца мелкой собственности), избавление от извечного классового врага у русских буржуазных демократов пока не получается, и едва ли это возможно.

На примере того же красноярского комбината остается рассмотреть еще один вопрос: не только цеха его разграблены, выведены из строя и стоят в руинах, - контора комбината, где поживиться-то нечем было, тоже разгромлена; окна выбиты, полы усыпаны бумагами и стеклом. Что никакая контора никогда не пользовалась любовью рабочего человека, это - понятно. Но данный акт вандализма может быть истолкован двояко: то ли это обычное хулиганство, принявшее крупные масштабы соразмерно с величиною объекта (а выше уже шла речь о том, что хулиганство молодежи отражает неблагополучие всего общества), то ли в нем проявился неосознанный протест против приватизации вообще и уродливых форм, которые принимала она местами. Народ не вполне сознавал социальный смысл происходящего, но припечатал кампанию разбазаривания государства хлестким словечком: «Прихватизация».

21.

Второе (после «либерализации цен») основное слагаемое экономической реформы - приватизация - пошла, в основном, со второй половины 1992 года, когда всем россиянам было вручено по одному ваучеру с номинальной ценой в 10 тысяч рублей. Эта номинальная цена была, конечно, потолочной, хотя Гайдар и его команда делали вид, что сделали какие-то расчеты. Вообще вся приватизация использовала для расчетов не текущие, непрерывно меняющиеся цены, а основывалась на старых оценках предприятий и сооружений в постоянных ценах.

Правила этой странной игры подавляющее большинство населения России так до конца и не поняло. На выданный каждому гражданину России один-единственный ваучер никакую собственность, уже действующую и приносящую доход, приобрести было не возможно; для выкупа предприятий действующих всем владельцам ваучеров пришлось заняться непривычным делом - создавать компании, товарищества и т.п. Многие нетерпеливые граждане не стали связываться с непонятной морокой (на что и был расчет) и ваучеры свои продавали - порою тут же, при выходе из пункта ваучеризации. Дельцы «теневой экономики» получили возможность на свои подпольные капиталы скупать ваучеры пачками и на них приобретать, поставленные на аукционную распродажу, мелкие и средние предприятия. Обращая свои неправедные деньги в ваучеры, криминальная буржуазия на некоторое время освобождалась от «черного нала», «отмывая» свои «теневые» капиталы.

На покупку предприятий крупных и особо прибыльных (особо дорогих, тем самым) требовались тысячи ваучеров; на приватизацию таких предприятий в одиночку не хватало ваучеров (денег для их скупки) до нужной суммы даже у самых богатых подпольных миллионеров. В таких случаях власти, осуществлявшие приватизацию (Государственный Комитет по управлению государственным имуществом во главе с Анатолием Чубайсом), предназначив какое-либо государственное предприятие к приватизации, преобразовывали его в акционерное. Было бы логично распродавать акции хоть по одной, хоть по сколько пожелает купить покупатель; но Чубайс и его команда исходили из интересов самой богатой верхушки криминальной буржуазии, поэтому акции предприятий, приватизировавшихся через акционизацию, распродавались крупными «пакетами» и доступны были немногим. Такой порядок был изобретен командой Чубайса для того, чтобы ни в одной акционерной компании (АК) при выборе руководства мелкие держатели акций не возобладали над крупными; а мелких держателей акций в каждой «чубайсовской» компании все-таки получалось много: часть акций каждой компании должны были обязательно выкупить рабочие данного предприятия (если нет денег - за ваучеры).