Сергей Буркин - Что случилось с Россией

Тут и происходит ограбление: над банком - не каплет, а получателю бюджетных денег наличные нужны позарез - ведь подавляющее большинство населения сейчас никаких сбережений не имеет, и, в случае малейшей задержки с выплатой зарплаты, учителя и врачи, профессора и офицеры сразу начинают голодать. Банк, согласный купить векселя с отдаленными сроками оплаты, знает, что бюджетникам деваться некуда, и больше, чем 60 - 80%, а то и половины обозначенной цены за них не дает, оставляя тем самым разницу («дисконт») себе.

В конце года или квартала бюджетникам начинает денег не хватать, и тогда организаторы финансирования бюджетной сферы (администрации регионов) на митингах оправдываются перед голодающими, будто им денег из Москвы недодали; а Центральный банк и Министерство финансов на созванных ими пресс-конференциях заявляют, что перечислили деньги всем, кому и сколько по бюджету положено; начинаются препирательства в печати и на экранах телевизоров: «Мы перечислили!» - «Мы не получили!» - А мы перечислили!» - А мы не получили!» - «Найдите деньги!», - строжится президент. Но при этом никто не смотрит друг другу в глаза, потому что все знают, куда девались деньги, но своих «братьев по классу», заключавших заведомо невыгодные сделки, не выдают.

Итак, вот экономические процессы, возникшие в самое последнее время: коммерческие банки присосались к государственному бюджету и изрядная часть денег, отобранных государством у налогоплательщиков, пошла банкирам. Поскольку последние навязывают заведомо невыгодные сделки своим контрагентам, используя их безвыходное положение, налицо - вымогательство со стороны банкиров, т.е. уголовное преступление; буржуазные теоретики с этим, естественно, не согласятся, иначе им пришлось бы признать, что и весь капитализм - это честный и законный грабеж.

С доперестроечных времен и до наших дней идеологи капитализма выдвигали среди главных преимуществ последнего сравнительно более низкую себестоимость продукции. При квази-советском квази-социализме каждое предприятие обрастало, как днище морского корабля - ракушками, всевозможным соцкультбытом, содержание которого ложилось на себестоимость основной продукции, делая ее изначально неконкурентоспособной. После приватизации предприятия его новые хозяева содержать соцкультбыт отказываются, передают его в ведение местных властей. Но местным властям содержать свалившийся им на голову соцкультбыт не на что, кроме как увеличить местные налоги, в том числе с того же самого предприятия. Получается порочный круг, который местной власти не разорвать.

В этих условиях центральные власти разрабатывают проект налоговой реформы. Суть одного из ее вариантов в том, чтобы все налоги впредь платили только «физические лица», т.е. живые люди, а фирмы, корпорации, предприятия («юридические лица»), т.е. вся буржуазная собственность - от налогов была бы освобождена. Классовая направленность такой налоговой реформы выглядит настолько очевидно и вызывающе, что правящие буржуазные круги выступить с нею пока не решаются. Да и сомнение большое: удастся ли с обнищавшего народа выколотить столько налога, сколько платят сейчас фирмы и корпорации? Пожалуй, не удастся...

И вот перед лицом такого своекорыстия молодой российской буржуазии, русский рабочий класс, в отличие от всего цивилизованного мира, не имеет даже своей политической партии («посткоммунистические» партии - независимо от названия - по прежнему находятся под влиянием начальствующего сословия). На сегодня самой актуальной всенародной задачей является организация массовой, подлинно пролетарской, подлинно интернациональной партии с подлинно научной материалистической идеологией.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Краткая характеристика классов российского общества (1999 г.)

Рабочий класс

А. Промышленный пролетариат.

На протяжении 77 лет так называемой советской власти рабочий класс демагогически считался правящим классом советского государства, осуществлял, якобы, диктатуру пролетариата (что грозно звучит, но в переводе означает всего лишь «власть рабочих»). В действительности настоящая советская власть существовала только в ленинские годы, когда советы избирались рабочими из рабочих непосредственно по предприятиям на митингах, т.е. фундаментом советской власти была рабочая масса. В эти годы рабочий класс Советской России реально стоял у власти, немногие грамотные его представители, объединенные в Коммунистическую партию, непосредственно управляли страною, всерьез намереваясь построить коммунизм «при жизни данного поколения».

В осуществимость такой программы поверили не только коммунисты, но и значительная часть народа. При этом Сталин его убедил, что поскольку страна находится во вражеском окружении, в положении осажденной крепости, необходимо заблаговременно, не дожидаясь неизбежной войны, уничтожить не только врагов, но и всех, кто «неустойчив» и может когда-нибудь перейти на сторону врага. Те, кто усомнился в допустимости такой расправы, были уничтожены первыми. Под удар сталинистов попали самые принципиальные, самые преданные, самые честные и порядочные, способные иметь и отстаивать собственное мнение. К концу Большого Террора в партии не осталось настоящих коммунистов - остались одни лишь карьеристы и трусы во главе сплоченной массы невежественных фанатиков. С этого времени Коммунистическая партия потеряла моральное право называться «коммунистической», она превратилась в многомиллионную армию политических недоумков, чьими руками сталинисты установили в стране антидемократический, террористический режим.

Однако для вящего обмана мирового общественного мнения в разгар Большого Террора была введена новая конституция, в которой советская власть, как форма непосредственной демократии, заменялась буржуазно-демократической представительной демократией; вместо реальной власти рабочих, от советов осталось одно лишь затрепанное название. Но сталинисты продолжали голословно называть квази-советский рабочий класс - правящим, хотя ему в эти годы вообще стало не до власти: с предельной быстротою наращивая промышленное производство, особенно военное, сталинисты неоднократно удлиняли рабочий день и рабочую неделю, непрерывно росли цены в торговле, снижался жизненный уровень рабочих; а в 1940 году Сталин возродил настоящее крепостничество, запретив рабочим увольняться с работы. Численность рабочего класса в СССР за 1925 - 1940 годы увеличилась в 10 раз; ясно, что это был уже не тот российский пролетариат, который сделал Октябрьскую революцию. Ни Большому Террору, ни закрепощению своему рабочий класс не оказал никакого сопротивления.