Игорь Шнуренко - Человек взломанный

Конечно, в концлагере ситуации были гораздо жестче, но принцип действовал тот же: надзиратели или капо придумывали невозможные правила для того, чтобы заключенные впали от них в полную зависимость. Они могли обращать внимание на нарушения, а могли и не обращать — в обмен на те или иные услуги.

3. Заменить личную ответственность коллективной

Презумпция личной невиновности отменяется: если кто-то из группы нарушил правило, все члены группы признаются виновными. Коллективная ответственность, во-первых, превращала всех заключенных в надзирателей друг за другом. Во-вторых, принцип групповой ответственности — вообще очень эффективный метод подавления личности. О существовании себя человек забывает быстро, когда уже и сам видит в себе некоего безымянного «украинца», или «зэка из третьего барака», а других определяет как «антипрививочников», «ватников», или «трампистов». Без личной ответственности нет и свободы воли: так человек эффективно превращается из свободного в раба.

Прием коллективной ответственности во время карантина использовался весьма широко. Мы часто слышали в соцсетях и в СМИ тезисы о том, что «те, кто не носит маски, — убийцы других людей» или «москвичи плохо подчиняются распоряжению об обязательном ношении масок — поэтому в парки их не пускать», «кафе не открывать, пока не прекратятся нарушения» и так далее. Город, область, страну делали заложниками поведения отдельных людей, примерно как в годы войны деревня несла коллективную ответственность перед немцами за партизан. Конечно, нынешние указы помягче гитлеровских — пока. Но методы эмоционального заражения, используемые в соцсетях — из тех времен.

4. Люди должны поверить в то, что от них ничего не зависит

Над группой чешских заключенных экспериментировали, ставя их в ситуацию полной неопределенности, приводит пример Беттельхейм. Сначала им дали жить в относительном комфорте без работы и лишений. Затем внезапно их бросили на работу в карьер, где были нечеловеческие условия труда и большая смертность, урезав при этом пайки. Затем вернули обратно, в привилегированные условия, но через какое-то время снова отправили в карьер. Так продолжалось, пока в живых из них не осталось никого.

Этот метод основан на сочетании жизни по строгим инструкциям с невозможностью что-либо планировать. Любая инициатива пресекается на корню, и вместе с тем люди никак не могут угадать, за что их поощряют или наказывают. Согласно гипотезе Фристона, сознание в такой ситуации должно работать постоянно, но в реальности это было не так. Люди не успевали подстроиться к переменам, их сознание отключалось, не в силах выработать стратегии адаптации, в результате личность полностью распадалась. Без личности и сознания, люди должны были быть счастливы, но на деле они гибли.

Ситуация напоминала «Процесс» Франца Кафки — трудно сказать, читали ли эсэсовцы этого пражского писателя, но вполне возможно, что да — и не случайно выбрали именно чехов, чтобы затроллить их до смерти. Даже в самых стесненных условиях у человека должно быть какое-то пространство выбора. Когда он осознает, что этого пространства нет, он ломается, тупо подчиняясь любому приказу.

Отчасти этот подход опробывался во время ковидного карантина, когда СМИ были полны историями о невидимой, слепой, жестоко разящей смерти, уйти от которой можно только полностью выполняя указания начальства. При этом даже альтернативные СМИ сообщали о чипизации и вакцинации как о чем-то неизбежном, неотвратимом, что лишь усиливало пессимизм и рождало в людях обреченность.

5. Алгоритмическое управление жизнью

Жесточайший алгоритм управлял жизнью людей. Наказания и поощрения в лагере шли безо всякой системы. Если на первых порах заключенные думали, что хороший труд их спасет от наказания, то потом осознавали, что ничто не гарантирует от отправки в карьер, на верную смерть.

Концлагерные порядки походили на правила жизни компании Amazon. Минутное промедлении на умывании — и тебе не удастся утром сходить в туалет. Замешкался, заправляя кровать — не получишь завтрак. Заключенные все время спешили, у них не было ни секунды задуматься и остановиться. День планировали за них, никто не мог предполагать, чем он будет заниматься сегодня и что с ним будет потом.

Все это напоминает произвольное чередование разных видов абсурдных приказов во время эпидемии коронавируса. То людям без объяснений запрещали посещать парки, то вдруг подталкивали прийти на выборы, затем объявляли жесткий масочно-перчаточный режим, потом позволяли съездить провести отпуск на переполненном пляже. День планировали за них, год планировали за них…

6. Люди должны делать вид, что ничего не видят и не слышат

Эсэсовец избивает человека, а мимо проходит колонна рабов. Они дружно поворачивают головы в сторону от избиваемого и шагают чуть быстрее, показывая при этом, что ничего не происходит, всё нормально. Эсэсовец, не отрываясь от своего занятия, одобрительно кричит им «молодцы!». Рабы счастливы, что исполнили то, что от них требовалось, а именно «не знать и не видеть того, что не положено».

Рабы при этом могут чувствовать стыд, но они ничего не могут сделать. Более того, они становятся заодно с эсэсовцем. Это приводит к дальнейшему уничтожению личности и растворении ее в роевом мышлении. Индивидуальное сознание заменяется инстинктом. Рой видит то, что надо видеть и не замечает то, чего видеть не надо.

7. Держать людей в состоянии постоянного стресса.

Манипуляция действует лучше, когда людям дают мало еды, не дают им спать и отдыхать, держать в постоянном состоянии страха и ужаса. В концлагере доводили людей до полного нервного и физического истощения. Это усиливало эффективность других методов воздействия.

8. Люди в какой-то момент должны переступить последнюю внутреннюю черту

Однажды эсэсовец обратил внимание на двух евреев, которые «сачковали». Он заставил их лечь в канаву, подозвал раба-поляка и приказал закопать впавших в немилость живьем. Поляк отказался. Эсэсовец стал его избивать, но поляк продолжал отказываться. Тогда надзиратель приказал уже евреям закопать поляка. Те без малейших колебаний стали закапывать своего товарища. Казалось бы, они заслужили прощение, но не тут-то было. Когда поляка почти закопали, эсэсовец приказал им выкопать его обратно, и опять самим лечь в канаву. Поляку было приказано их закопать, и на этот раз он подчинился. Надзиратель притоптал сапогами землю над головами жертв, потом их выкопали и отправили в крематорий.

Люди превращались в зомби шаг за шагом. Сначала у человека свободу воли. У него не оставалось внутреннего источника жизни, и все, что он делал, определялось воздействием извне. Человек автоматически выполнял любые приказы, ибо сознания у него выключалось. Но изменения, превращение бывшего живого человека в философского зомби очень быстро приводило к его гибели. Люди на конечных этапах переставали поднимать ноги при ходьбе и начинали характерно шаркать. Это шарканье говорило о близком конце. Они переставали смотреть по сторонам и. уже не отвлекались даже в мелкой моторике и реакциях на раздражители. После этого наступала смерть.