Цви Найсберг - Цунами тоталитарной идеологии

Причем до чего неизменно, а вполне этак как-никак сопутствующие данным общественным потрясениям пожары именно что начисто и в единый миг совсем вот выжигают сердца и в этом пламени гибнет не жалкая темень минувшего, а яркий свет всего того истинно иного грядущего…

А у всего того изумительно недвусмысленного и всецело ведь вездесуще прежнего недобра разве что только вскоре попросту так совсем поменяются те самые довольно-то весьма трезво мыслящие хозяева на тех вечно осоловело нетрезвых временщиков, ну а сама суть при этом более чем неизменно останется в точности как и была именно прежней.

И этакого рода на редкость безалаберная власть всего-то, что взвешенно и рассудительно разом обзаводится довольно весомой и солидной идеалистической прибавкой, а впрочем, если уж вообще и существующей, то только разве что во имя самого еще необычайного как-никак исключительно ведь крайне неприглядного чисто идеологического «окучивания» всяческих и доселе праздных невежественных умов…

И при этом все сознание простых граждан попросту до чего же доверху заполняется никогда (В РЕАЛЬНО ОБОЗРИМОМ БУДУЩЕМ) совсем этак на деле нисколько ведь и близко не осуществимыми блеклыми миражами.

А, кроме того, все те, кто мог бы, пожалуй, даже и ненароком вполне умудриться на деле разоблачить тупоголовых деятелей необъятно же вездесуще липового и мнимого грядущего счастья, были более чем никак незамедлительно, разом ведь сугубо затем переиначены во врагов Отечества, да и всего того вообще честного народа…

57

Вот и вправду, не слишком ли бесконечно много совсем так с лихвой их тогда оказалось – тех зачастую наиболее светлых духом людей, что были сущими нелюдями, как есть сходу, тут же отобраны для всех тех стылых бараков в Заполярье?

А бывало и того явно похуже: в очень даже немалом их числе совершенно ведь пред той властью нисколько невинные люди были до чего наскоро попросту напрочь лишены своей жизни, причем именно в том еще самом чисто так начале всех тех как-никак разве что полностью «общественно бесполезных» социальных преобразований.

Да еще и осуществлялось все это именно под те вовсе ведь никак несмолкаемые литавры бешеного энтузиазма тех самых серых масс, которые интеллигенция того времени очень-то явно захотела разом освободить от донельзя сковывавших их оков – и надо же, освободила, сходу лишив все свое государство всякой его былой хоть сколько-то здравомыслящей головы…

58

Добро и свет так и маячат на небосклоне далекого грядущего.

Однако, притягивая небеса к грубой и черной земле, всенепременно выпускаешь наружу демонов зла, а они именем той еще наивысшей справедливости вполне однозначно посеют, куда разве что значительно большее невежество, обучив свой народ грамоте исключительно так ради его же, куда только явно большего закабаления в рамках тупого рабства, и слепой покорности.

Потому что те массы были тогда сколь так и впрямь совсем вот безлико воспитаны в духе чувственного упоения серыми буднями мерцающе бледных реалий, живя при этом всю свою жизнь под серпасто-кровавым флагом сущего засилья сумрачно сумасбродной идеологии.

Причем все уж некогда разом еще началось именно с тех так и пылающих духом бунтарства апостолов великой художественной литературы.

Чехов, Лев Толстой и Горький вполне искренне стремились освободить весь свой народ от истинно же тяжкого (для них лично) более чем и впрямь-таки как-никак сколь еще извечного его прозябания в зловонной луже на добрую половину ими самими и вымышленного невообразимо так будто бы более чем невероятно горестного быта.

Да только тот между тем им таковым разве что чисто издали, грезился в ярком электрическом свете и впрямь совсем отчаянно тягостного их неприятия всей той так или иначе окружающей каждого из нас на веки вечные беспросветно обыденной, да и впрямь-то безысходно и незатейливо самой что ни на есть житейской действительности.

Да только между тем весь этот их острый и можно даже сказать орлиный взгляд безвольно и бессильно разве что только вот и скользил по самой поверхности людского быта, попросту сколь еще неизменно избегая проникать во всю его наиболее грязную и крайне

так вовсе вот совсем неприглядную житейскую суть.

59

А между тем русский народ в атмосфере подобного крепостного рабства жил уже все лет триста, четыреста, а посему и не очень он примечал всякое свое донельзя приниженное, бессовестно скотское состояние.

Нет, он, конечно, не раз и не два как-никак восставал, но в том при этом вовсе не было абсолютно никакой действительно твердой системы, да только этак оно было разве что до тех пор, пока его совсем уж спешно не начали поедом есть все те взыскательно ласковые и искрометно добродушные идеалисты.

Алексей Пешков, даже и имя себе подобное из-за всего того большого горя от ума до чего еще сходу, ничтоже сумняшеся, без году неделя со всем глубочайшим прискорбием выдумал, причем явно так как раз дабы со всей желчной горечью вполне до конца куда полноценнее выразить всю полноту своих всеблагостных задушевных устремлений.

Он и другие подобные ему хотели одного лишь невпример всему тому злосчастному прошлому всегдашне вот как-никак одного лишь совсем необыкновенно до чего ведь чудесно как есть весьма этак только непременно хорошего?!

Однако весь тот никак неподдельно, как есть чисто итоговый, конечный результат зачастую вполне напрямую будет зависеть вовсе не от духа добра, заложенного в чье-либо произведение, а от той истинно же кровной его и впрямь-таки ясной и четкой взаимосвязи со всем, тем сколь давно, долгими веками отлаженным, вполне полноценно реальным житьем-бытьем.

60

Ну и какой из всего того вполне еще следует сделать и впрямь-таки донельзя ведь на редкость существенный, да и как-никак совсем еще вовсе же нисколько неутешительный вывод?

А собственно говоря, именно тот, что как то само собой чисто ведь сходу так еще трагично явно же оно выходит: чеховская «Чайка» – это исключительно так ярко разукрашенная всеми цветами радуги сущая ирреальность.

И именно в ее-то как-никак на редкость призрачном и неверном свете в душах у многих и многих интеллигентных людей начала прошлого века надолго еще, затем засела страшная заноза довольно-то быстрого переустройства всех тех и поныне совсем этак неприязненно существующих житейских реалий в некие иные, куда поболее сочные и изящные тона.

И как раз уж в связи с тем в чьих-то глазах вдруг, словно бы разом совсем потускнели, покрылись густым темным мраком все те бесконечно долгие тысячелетия «сущей обездоленности», что совсем вот навсегда так и остались в том-то самом незыблемо «тяжком прошлом».