Александр Севастьянов - Российское искусство новейшего времени

Отнюдь нет, ибо, как заметил еще философ, психолог и социолог XIX века Густав Лебон, толпа профессоров ведет себя в точности по тем же законам, что и толпа слесарей. Качество участников не влияет на качество самой толпы. Масса – она и есть масса, из каких бы отпетых индивидуалистов, в том числе художников или писателей, она ни состояла. Это с одной стороны.

С другой: отменила ли вовсе «толпа» – «узкий круг избранных ценителей», как того опасался Ортега? Нет, но загнала его в подполье, в гетто. Элитарный вкус перестал быть маяком прогресса, перестал котироваться в массах. «Избранные ценители» утратили статус общественного «фильтра» и «арбитра», статус создателей и хранителей критериев, главных интерпретаторов, жрецов и гаруспиков эстетического. Сегодня между «элитарным вкусом» и «вкусом извращенцев» зачастую стерта грань если не в реальности, то в массовом сознании уж точно. Мы это увидим ниже на конкретных примерах.

* * *

Чем все, связанное с восстанием масс,

обернулось для судеб искусства?

Последствия всех этих судьбоносных перемен для духовной жизни антропосферы поистине колоссальны и неисчерпаемы. Но самое главное: небывало возросла роль восставших масс в создании стандартов жизни как таковой и всего в ней сущего: политики, искусства, морали и пр. Вкус массы, ее понятия о добре и зле, о должном и недолжном, нравственном и безнравственном, разрешенном и запретном, о прекрасном и безобразном, ее критерии всего этого становятся определяющими во всех названных областях.

Ортега сказал об этом так: «Сегодня мы видим торжество гипердемократии, при которой масса действует непосредственно, вне всякого закона, и с помощью грубого давления навязывает свои желания и вкусы. Толковать эти перемены так, будто масса, устав от политики, препоручила ее профессионалам, неверно. Ничего подобного. Так делалось раньше, это и была демократия. Масса догадывалась, что в конце концов при всех своих изъянах и просчетах политики в общественных проблемах разбираются несколько лучше ее. Сегодня, напротив, она убеждена, что вправе давать ход и силу закона своим трактирным фантазиям» (23).

Это сказано о политике. Но ведь все сферы интеллектуальной, моральной, вообще духовной жизни взаимосвязаны, они взаимно проникают друг в друга, взаимно влияют друг на друга. Поэтому результат для всех названных сфер в значительной степени является общим. Он может быть обозначен как «снижение планки» требовательности, как торжество невзыскательности («трактирных фантазий») по отношению равно к форме и содержанию духовного производства. Судейские весы, перешедшие из рук высших классов, тысячелетиями сохранявших за собой общественную гегемонию, в культуре в том числе, – в руки массы, стали вести себя хаотично, непредсказуемо, а во многом попросту сделались объектом манипуляций рынка. Словом, они попали во власть масс. «Сомневаюсь, что когда-либо в истории большинству удавалось править так непосредственно, напрямую. Потому и говорю о гипердемократии» (23).

Почему форпостом нового искусства в конце концов стала Америка? Да потому, что это и есть царство восставших масс, это во всех отношениях их страна, где вополотилась мечта Карла Маркса – соединились пролетарии всех стран.

Эта власть масс главным образом проявляется через СМИ, в наши дни через телевидение и интернет в первую очередь, задавая планку для поставщиков идей и информации. Поскольку, отказавшись от функции воспитания, СМИ сегодня следуют массовому спросу, стараясь потакать вкусам и запросам аудитории и создавая тем самым информационный продукт, понижающий средний уровень идей и идеалов до массового, т.е. нижайшего. В результате, как обозначил Ортега, «массовый вкус торжествует во всех сферах жизни и утверждается даже в таких ее заповедных углах, которые предназначены, казалось бы, для happy few 30 30 Немногих счастливцев (англ.). ». Интернет внес особую ноту, соединив через социальные сети «в одном флаконе» производителей и потребителей информационного продукта, задав тем самым общий для них уровень.

Таким образом, вектор движения т.н. человечества, заданный объективными экономическими и политическими процессами и верно подмеченный Ортегой, остается пока неизменным.

Конечный же, непосредственно сегодняшний итог восстания масс – закономерный результат развития процесса – представил нам тот феномен «властителей дум», о котором с блеском и гротеском поведал Никита Михалков в передаче «Бесогон-ТВ» №103. То есть, появление милых мальчиков и девочек, чье примитивное, предельно простенькое и пошлое существование, вывернутое на публику, еще более примитивную, уж вовсе «одноклеточную», образует многие миллионы (!) восхищенных и сочувствующих фанатов, последователей. Для которых эти обаятельные ничтожества становятся полубожественными гуру. Разумеется, этот феномен, показанный Михалковым на примере России, носит всемирный характер.

* * *

Все вышеописанное в максимальной степени коснулось нашей России, которая пережила восстание масс не только заодно со всем миром, метафизически, но и самым натуральным образом персонально, в виде Октябрьской революции, Гражданской войны и форсированного раскрестьянивания, которым сопровождались индустриализация, урбанизация, коллективизация и Великая Отечественная война. Россия оказалась не периферией, а одним из эпицентров процесса, затронувшего весь мир. Соответственно, многие явления российского искусства ХХ века имели и имеют большое общемировое значение.

Смена воспринимающей – заказывающей и оценивающей искусство – аудитории была в России минувшего столетия столь радикальной и наглядной, как нигде более. Ведь еще сто лет тому назад Россия была патриархально-сословной страной, где сохранялись самодержавие, строго иерархическая структура и многие пережитки феодализма и русской дворянской империи. Тогда крестьянство здесь составляло 86% населения, а в городах жило всего немногим более 13%; элементарная грамотность была здесь достоянием лишь примерно трети населения, а представители умственного труда составляли всего-навсего 2,7% занятого населения. Но зато эта тончайшая прослойка интеллигенции обеспечивала высочайшие достижения в науке, литературе и искусстве – Серебряный век русской культуры. Эти достижения в основной массе были связаны с выходцами из высших сословий: дворянства, буржуазии, духовенства. Не будет ошибкой определить русскую дореволюционную культуру как высоко аристократичную – как в буквальном, так и в чисто духовном смысле слова.

Однако – в результате Октябрьской революции случилось то самое «восстание масс»: рабочих, крестьян, люмпена, а также нерусских народов, многие из которых до революции были бесписьменными. После чего Россия стала резко неаристократической и даже антиаристократической страной. И продолжает таковой оставаться с 1917 года вплоть до наших дней.