Александр Севастьянов - Российское искусство новейшего времени

Каков же итог всего этого для современного искусства и его судеб?

«Там, где думают о деньгах, искусству нет места», – заявил некогда великий английский художник и поэт Уильям Блейк. «Искусство жмется к деньгам», – возразила ему в наши дни Пирошка Досси. И разъяснила весьма убедительно: «Если с распадом художественных критериев как инструмента оценки значение экспертизы все уменьшается и уменьшается, а коммерциализация в искусстве, как и в других общественных сферах, растет и растет, определение того, что является искусством, становится вопросом экономического влияния… Чем труднее ответить на вопрос о качестве, тем большее значение имеет цена. Качество имеет свою цену. Поэтому хорошее часто дорого. И когда не хватает объективных критериев качества, как в современном искусстве, отличительные признаки которого непрерывно подвергаются обновлению вследствие нарушения существующих критериев, у людей создается обманчивое впечатление, что дорогое и есть хорошее. Как это часто бывает, заблуждения приводят к действиям, создающим бесспорные факты. Цена влияет на репутацию, а репутация на цену… Верят не искусству, а рынку» 71 71 Досси, Пирошка. Продано! Искусство и деньги. – Сс. 222—230. .

Предпосылок для развертывания вспять данного процесса пока не видно.

* * *

О конкретных особенностях российского арт-рынка наших дней мы поговорим ниже. А пока рассмотрим две основные классификации арт-рынка вообще как такового.

Во-первых,разделяются: 1) рынок работ топ-класса или «премиум уровень»); 2) рынок потребительского искусства (Глазкова). Такое деление учитывает только признанное качество работ, выражающееся, как правило, в их стоимости, производной от весьма многих факторов. Среди которых можно назвать: а) непосредственное впечатление («нравится – не нравится»), каждый раз предельно субъективное; б) культурно-историческое значение, устанавливаемое, как правило, беспристрастной экспертизой и являющееся относительно объективным; 3) конъюнктурное воздействие момента, которое, в свою очередь, тоже зависит от многих факторов – спроса (востребованности), пиара и рекламы в первую голову. Время создания работ при этом также может учитываться, но этот фактор не является определяющим, а только «одним из», и недавно созданный артефакт может стоить в разы дороже какой-то древности.

Во-вторых,разделяются: 1) первичный рынок, на котором свежесозданные произведения искусства продаются впервые; 2) вторичный рынок, на котором, соответственно, произведения искусства перепродаются. Здесь, как раз, фактор времени является основным. Хотя он, конечно, не отменяет деление товара на «потребительский» и «премиум-класс», актуальное как для старого, так и для новейшего искусства.

Первичный и вторичный рынки действуют по-разному. Поскольку, если на вторичном рынке действуют лишь коллекционеры, музеи и дилеры, то на первичном мы видим кроме них еще и самого художника как участника процесса. В этом случае задача арт-дилера довольно сложна: надо найти интересного мастера, оценить его потенциал в настоящем и будущем, продвинуть его в общественном мнении («раскрутить») и только тогда уж продать с максимальным эффектом и прибылью. С этой целью дилеры, например, посещают выставки выпускников художественных школ, устраивают выставки их работ у себя галереях, возят их по художественным ярмаркам и т. д.

Дилер вторичного рынка тоже проводит свою жизнь в поиске, но – не живых перспективных художников (их перспективность почти всегда вопрос спорный), а уже проверенных временем ценных артефактов. В этой области важную роль в ХХ веке стали играть аукционные дома и связанные с ними комитенты, формирующие и пускающие с молотка тематические подборки предметов искусства. Вторичный рынок очень важен, поскольку за истекшие со времен импрессионистов 150 лет множество артефактов, которых мы относим к «современному искусству», фантастически выросли в цене, резко сместив тем самым массовые представления о хорошем и плохом, красивом и некрасивом, ценном и малоценном в искусстве. Если «Ирисы» Ван-Гога или консервированные в формальдегиде акулы Дэмиена Хёрста стоят во многие разы больше шедевров старых мастеров – тут есть над чем задуматься «массовому человеку», и даже не только ему…

Нас, впрочем, вторичный рынок интересует меньше, поскольку пути развития и судьба искусства более зависят от рынка первичного. Тем более, что именно первичный рынок наиболее непредсказуем и таит в себе сюрпризы и загадки. Во многом это упирается в проблему массового вкуса, о которой разговор уже начинался на этих страницах, но еще далеко не закончился, так что к ней придется вернуться не раз.

Взаимоотношения первичного и вторичного рынков искусства во многом регулируются с помощью аукционных домов, таких, как Кристис, Сотбис и др. Необходимо снова подчеркнуть, что хотя искусство – товар очень специфический и его оценка неизбежно отличается субъективностью, но все-таки арт-рынок есть прежде всего рынок, живущий по законам большого бизнеса. Поэтому крупнейшие аукционные дома сегодня возглавляются вовсе не искусствоведами и даже не бывшими арт-дилерами, а просто бизнесменами. Так, Сотбис был продан в 1983 году американскому владельцу крупной сети магазинов Альфреду Таубману, который уже в 1998 году вывел акции Сотбис прямиком на биржу, не обращая внимания на специфику дела. А Кристис, после того, как с 1993 года им руководил бывший исполнительный президент пивной компании «Гиннесс» Энтони Теннант, был в 1999 году приобретен французским миллиардером Франсуа Пино, который начинал как торговец древесиной, а потом разбогател, спекулируя компаниями, заинтересовался антиквариатом и собрал коллекцию картин самых дорогих западных художников ХХ века. Ведя арт-бизнес, он изначально опирался в первую очередь на бизнес-менеджера Патрицию Барбизе, одновременно руководящую основанной им инвестиционной команией и хорошо понимающей законы жизни большого бизнеса. Но затем Пино переманил из Сотбис и в 2017 году назначил на должность главного исполнительного директора – Гийома Черутти, бывшего управляющего парижского Национального центра искусства и культуры им. Жоржа Помпиду, занимавшего также посты в разных министерствах Франции. Связи в истеблишменте для бизнеса очень важны, ведь основные клиенты обретаются там, да и поддержка «в верхах» порой необходима.

Историческая роль ведущих аукционных домов – действовать как гигантские насосы, как верхняя часть всемирной «дренажной системы», вытягивающей наверх через многие фильтры – галереи, комитентов и дилеров – наиболее товарные произведения искусства. Чтобы потом продать их с максимальной выгодой. И тем определить мейнстрим, главные эстетические течения эпохи.