Алексей Меняйлов - Сталин: посвящение волхва

Вот такие сведения о характере Григория Фёдорова, кузнеца, Хромого, человека, у которого Сталин учился кузнечному делу. Или совершенствовался.

По непроверенным данным Сталин ещё в юности в Гори имел отношение к кузнице и даже настолько хорошо владел кузнечн ы м искусством, что мог в ы ковать наган. Автор сам кузнец и понимает, что без токарного станка многозарядн ы й наган не в ы ковать. Разве что однозарядный. Или пугач, имитацию. Имитация тоже сложная работа.

Однако непроверенн ы е данные они и есть непроверенные данн ы е: может, б ы ло, может, нет, а если и б ы ло, то неизвестно что. На в ы кованн ы й наган не опираюсь нигде.

Бабушка Юрия Коптяева, дочь Григория Фёдорова, с уверенностью рассказывала внуку Юре, что Коба жил в их избе. И что отец её, Григорий Фёдоров, даже отгородил для него угол. Знак большого уважения. Интересная деталь, если учесть, что Сталин приб ы л в Новую Уду, когда ему б ы ло всего 23 года.

В Новой Уде в своё время б ы л музей Сталина. Там помимо барабана, котор ы й Сталин подарил новоудинским школьникам, и письма, который он им вместе с барабаном и электростанцией прислал Сталин, под стеклом находился макет дома бабушки Литвинцевой. Она пришла в музей и заявила, что Сталин, «черкес с трубкой», жил у неё. Думаю, что если бы у директора того музея и б ы ли сведения о Фёдорове, то озвучить, что вождь мирового пролетариата жил у иконописца, картёжного шулера и фальшивомонетчика, она позволить себе не могла. Словом, не б ы ло бы бабушки Литвинцевой с её пролетарским происхождением, её пришлось бы в ы думать.

Принять версию шулера-иконописца лично мне б ы ло легко, потому что я по документам знал, что в Нарымской сс ы лке 1912-го года Сталин пренебрёг обществом каждого из трёхсот сидевших в Нар ы ме в то время марксистов, а предпочёл жить в одной комнате с уголовно-сс ы льн ы м Надеждин ы м. В отличие от марксистов по национальности русским. Пресмыкаться перед власть имущими, составляя волховскую биографию Сталина, я не намерен. И заботы о тираже уже почти оставил. Наплюнуть мне на бабушку Литвинцеву, потому что гостеприимство кузнеца психологически достоверно, а предпочтения Сталина при в ы боре общения очевидн ы . Само собой, не исключено, что первоначально Коба поселился действительно у Литвинцевой.

Н ы не даже такой великолепн ы й исследователь как Николай Михайлович Рупосов не может установить, что это б ы ла за бабушка Литвинцева — потому что «бабушек Литвинцевых», достойн ы х принять к себе «марксиста» Сталина, в Новой Уде б ы ло штук пятнадцать и все с классическим пролетарским происхождением. Не может. Совершенно бесцветная, вспомнить о ней никто не может ничего. Из всех многочисленн ы х бабушек Литвинцевых у «музейной» бабушки существенное преимущество имела её изба: она и так б ы ла покосившаяся, а в Гражданскую войну её и вовсе, ненароком зацепив, своротили, и она рассыпалась. Отсюда и макет, а не сама изба. Очень «романтично»: безликая бабушка, разваленная в боях Гражданской изба, сосланн ы й юноша с горящими глазами, с ы н сапожника-алкоголика…

Какой уж тут образованный кузнец, к тому же иконописец и фальшивомонетчик, неугодник тож!

Но давайте представим себе логику поведения приб ы вшего в сс ы лку неугодника. С кем он предпочтёт поселиться? С близким по духу неугодником , кузнецом, экстрасенсом, предоставляющим возможность поработать в кузнице, или с человеком по духу чуждым, раздражающим уже одним своим присутствием?

Вопрос, как говорится, риторический.

В связи с новоудинской «этнографической экспедицией» Сталина (ещё в предыдущем томе мы разобрались, почему сс ы лки Сталина правильней называть этнографическими экспедициями) есть трудность, требующая объяснения. У Сталина не б ы ло денег. По частному сообщению директора краеведческого музея в Залари Галин ы Николаевн ы Махагон Коба, перед тем как б ы л этапирован в Новую Уду, около месяца работал учителем в церковноприходской школе в деревне Романово, что близ Заларей. Причина: вообще не б ы ло денег — даже на еду. Сталин б ы л административно-ссыльный (то есть тот, которому не доказали его вин ы , сослали профилактически), а не сс ы льн ы й по суду, и не каторжник, то есть относился к самой «лёгкой» категории. Видимо, пожалели невинно-пострадавшего, дали подработать. Нормально.

Итак, Коба приб ы вает в Новую Уду без денег. Бежит уже через тридцать восемь дней. На побег нужны деньги: на взятки чиновникам-христианам, на оплату проезда на поезде, на ночлег, на питание. Раз бежал, значит, деньги появились. Откуда? За тридцать восемь дней письмо с просьбой о деньгах обернуться из европейской части России не могло. Да и кто такой в 1903-м б ы л в марксистской иерархии двадцатитрёхлетний Коба, даже не еврей, чтоб ы ему помогали прежде вождей? Никто. Пустое место. Ленин имени его не мог вспомнить даже где-то в 1912-м.

Однако ж, деньги появились.

Фигура иконописца Григория Фёдорова с чугунками полн ы ми серебра и золота, доб ы т ы ми нечистой картёжной игрой, появление денег у Кобы вполне объясняет. Злато-серебро иконописец сам растратить не мог, просто б ы ло негде. Да и обладал неоценимой способностью без нажима отдать половину в ы игранного старательского золота. Один хромой другому прихрам ы вающему, тем более коллеге-кузнецу, в особенности брату -неугоднику , не помочь не мог. Мне вот Коптяев ы , отец с с ы ном, правнук с праправнуком Григория, с жильём помогли, ровным счётом ничего взамен не требуя. И с транспортом помогли. Кто мне когда в Иркутске помогал хоть чем-нибудь? Так что кровь лихого прадеда проявляется не только в благоволении к нему в ы сокого церковного начальства.

По передаваем ы м в роду сведениям, Григорий даже отдал для побега лучшего своего коня с кошёвой, и сопровождать отправил приёмного с ы на, шестнадцати лет. Правда, приём ы ш не вернулся, пропал, лучший конь с кошёвой, сами понимаете, тоже не вернулся. Жуликом оказался приёмыш. Не удивительно: у всякого человека, не отказавшегося от СЛТ, два полюса. Одна сторона сердца тянется к жульничеству (приём ы ш), а другая — к Вечности.

Наличие приёмного с ы на у Григория говорит о том, что ему б ы ло мало своего единственного с ы на Алексея, хотелось ещё. Взял приём ы ша, но тот б ы л не неугодник , а от другой половины Григория, плотской. А хотелось неугодника Понятно, почему состарившийся Григорий проникся такой силой чувства и уважения (отгородил угол) к юному Кобе, тоже прихрамывающему кузнецу, тоже отведавшему тюремной баланд ы и тоже неугоднику.