Татьяна Ануфриенко - Так начиналась Мещура 

— И что, тебя взамен долга?

— Да. Отец долго думал, но выхода другого не нашёл.

Ещё чуть прошли, повернули обратно.

— Я зимой овдовел. Ты знаешь…

— Знаю. Анна Николаевна с нами на заготовке дров работала. Там ей плохо и стало.

— Худо одному, — вздохнул он.

Дальше до самой землянки шли молча. И, уже прощаясь, Николай Фролович взял её руки в свои, сказал:

— Ты мне понравилась, Меланья.

Она вздохнула, но ничего не сказала.

— Спокойной ночи, — попрощался он.

Она кивнула и зашла в землянку.

Она долго не могла уснуть, нахлынули воспоминания, тревожило признание Гололобова.

Апрель — мокрый месяц, не знаешь, как и обуваться: в валенках уже сыро, в ботинках сыро и холодно — снег и лужи, сапоги мало у кого есть. Но, как бы ни одевались, как ни обувались, работать было надо. С утра до вечера, каждый день. Кашель — для всех привычное дело.

В конце апреля тронулся на Ёлве лёд. Весь посёлок высыпал на берег. Те, кто работали на стройке, с утра и во время перекуров любовались этим весенним зрелищем, те, кто оставались в землянках, вышли на обрыв, а те, кто работали в лесу, пришли к реке вечером, после работы. Вначале лёд шёл только посередине реки, но вот ближе к берегам стали откалываться мелкие льдинки, и вдруг треснула крупная глыба, сдвинулась, замерла, словно раздумывая, плыть или ещё подзадержаться у родного берега, но упрямое течение не дало ей много времени на раздумье. Медленно развернулась глыбина и поплыла.

— Так и нас оторвало от родного берега и понесло куда-то, — не замечая скупых слёз, произнёс дед Архип.

Ледоход на Ёлве

У каждого в душе возникали свои чувства — и тревога, и надежда на перемены, надежда на лучшее. Хотелось, чтобы лёд унёс с собой всё плохое. А плохого пока ой как много. Человеку всегда верится, что скоро всё изменится, и изменится к лучшему. Без веры жить невозможно.

Скоро белые ночи. Разве есть что-то, что заставило бы молодых людей сидеть вечерами в землянках? Только неволя. Но здесь они были относительно свободны, поэтому каждый вечер уходили на гулянья. Среди них и те, кто уже начал работать, и те, кто пока не работал. Обычно парни собирались у моста в самом начале оврага, поджидали девчат, и они подходили группами по пять-шесть человек. Затем большой ватагой молодёжь шла по другой стороне оврага к строящемуся посёлку и дальше по берегу реки до Круглого озера. Сначала шутили, смеялись, затем отделялись парочки. А те, кто ещё не определился, так и держались группой, баловались, рассказывали всякие байки. Парни развлекали девушек как могли. Радость и полученная от гулянья энергия давали силы на будущий тяжёлый день, а днём они с нетерпением ждали вечерней встречи, ночных прогулок.

Но однажды девчата решили подшутить:

— А давайте сегодня к парням не пойдём, уйдём в другую сторону.

— Ага, да так, чтобы они не заметили.

— Интересно, что будет?

— Только глядите, ни гу-гу.

Девушкам пришлось проявить смекалку. Когда все ребята ушли к мосту, девчата незаметно, по одной, проскользнули в лес, в сторону ледянки. Кто прятался за развалинами шалашей, некоторые подключили стариков:

— Дед Архип, Спиридоныч, выручайте.

Старики с удовольствием подыграли озорницам — прикрыли девчат, пока они не отошли от землянок и не юркнули в лесную чашу. Да парни особо и не присматривались, не ожидали подвоха, переговаривались, шутили, кто-то покуривал, сплёвывая сквозь зубы.

Шло время, девушек не было. Ещё подождали — нет девчат. Стали беспокойно поглядывать в сторону землянок, потом не выдержали, отправили гонцов — мальчишек помоложе:

— А ну, пацаны, гляньте, где там наши крали.

И что же? Вернулись гонцы и сказали, что девчонок нигде нет.

— Где же они? — растерянно переглянулись парни.

— Наверно, по крутому склону спустились и уже на посёлке, — предположил кто-то.

Ребята наперегонки рванули к посёлку, на берег. Девчат нигде не было. Пацаны даже до Круглого озера сбегали.

— Куда же они делись? — удивлённо разводили руками парни.

— Ну не могли так много девчонок пройти, чтобы мы их не заметили, — гадали они.

Унылые, вернулись к землянкам.

— А может, они на Красное ушли? — предположил Алексей.

— Зачем?

— Ну так, пошутить.

— Айда на Красное, — и вся гурьба по ледянке двинулась в сторону озера. За первым же поворотом дороги увидели девушек, которые с визгом кинулись убегать. Ребята бросились за ними. Весело!

— Ах вы, безобразницы, — наверняка сказал каждый парень своей девушке.

В эти белые ночи гуляли и взрослые. Так же по дороге, так же к реке, так же до Круглого озера. А здесь красота, а здесь запах — черёмуха цветёт. И мужчины ломали своим женщинам цветы.

На месте будущего посёлка песчаный грунт высох быстро. Стали ставить дома. Все бригады из леса перекинули на строительство.

— Виталий Иванович, — говорили коменданту знающие мужики, — брёвна-то не просохли. Нельзя жильё ставить.

— Сам знаю. Но приказ. Требуют срочно. Нельзя не подчиниться, — нервно бросив окурок папиросы, ответил комендант.

— И что же это будет?

— Что будет, то и будет. Мы народ подневольный.

И ставили дома из сырого дерева.

Одновременно заложили два жилых четырёхквартирных дома вдоль берега, соорудили деревянные фундаменты из лиственницы для клуба, для магазина и под два барака. Это уже чуть вглубь посёлка. Работа кипела, хотелось быстрее всё построить и перейти из землянок в дома.

Не остались без дела и дети. Им поручили приносить из леса мох.

— А зачем он?

— Мох уложим между брёвнами, чтобы не было щелей, чтобы теплее было зимой, — объяснил Виталий Иванович, — только смотрите, белый мох не берите. Он высохнет и рассыплется, как труха.

— А какой брать? — спросил Никола.

— Мох нужен зелёный, мягкий, вот такой, — Виталий Иванович показал ребятам, какой нужен мох. — Он хоть и высохнет, но не рассыплется, так волокном и останется.

— Где ж его взять?

— Он растёт на сырых местах и ближе к болотам. Но на болото далеко не ходите, можете провалиться. Берите только по краю. И ходите группами, а не по одному. Поняли меня?

— Поняли.

— А как его принести? — поинтересовался Никола.

— Я вам сейчас покажу. Возьмите палку, накрутите на неё мох. Так и носите.

— Ага, пошли.

Детей много, хоть и приносили небольшими порциями, но куча мха росла.

Лёд с реки почти ушёл, остались небольшие отдельные льдины, вода поднялась высоко.

— Смотрите, к нам кто-то едет, — первыми закричали дети, увидев поднимавшуюся по реке баржу.

Люди побросали работу и стояли на берегу, переговариваясь: