Евгений Петропавловский - Порт-Артур, Маньчжурия. Смертные поля…
- Название:Порт-Артур, Маньчжурия. Смертные поля…
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785005591159
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Евгений Петропавловский - Порт-Артур, Маньчжурия. Смертные поля… краткое содержание
Порт-Артур, Маньчжурия. Смертные поля… - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
«Как возликовали шовинисты обеих стран, узнав, что капитан Хиросэ 17 17 Капитан Хиросэ – Такэо Хиросэ, японский офицер, погибший в ходе морского сражения при атаке на гавань Порт-Артура, разыскивая матроса на тонущем корабле. За столь жертвенную заботу о подчинённом посмертно повышен в звании до капитана 2-го ранга и возведён в ранг «божественного героя».
погиб на поле брани, а морская пучина поглотила адмирала Макарова! Но мы, пацифисты, с глубочайшей скорбью оплакиваем смерть миролюбивого художника Верещагина. Так же, как и Толстой, который ведёт пропаганду мира силой слова, наш Верещагин кистью старался показать людям, что война – самая ужасная, самая нелепая вещь на свете.
Мы не знаем многого о нём, мы только с восхищением рассматриваем фотографические снимки двух нарисованных им картин – Наполеон, сверху глядящий на Москву, и треугольный холм черепов. На первой из них изображён непобедимый герой. Он стоит на горе, среди клубящихся туч, смотрит вниз, на столицу России – Москву, и по всему его лицу разлито самодовольство: «Пришёл, увидел, победил». И ведомо ли сейчас этому заносчивому корсиканцу, как скоро военная хитрость превратит этот город в пепел и как легко принудит его отступить, оставив сто тысяч солдат, погибших от голода и холода. Как отчётливо изображена на этой картине глупость и трагедия войны! Говорят, что это шедевр из шедевров Верещагина.
На второй картине виден только холм из нескольких тысяч черепов, низко над ним кружит стая воронов, слетевшихся сюда за человеческим мясом. Вот уж воистину, на этом полотне ожила пословица: «Успех генерала – на костях множества солдат». Огромный талант Верещагина особенно сильно проявился в такого рода картинах, где он пытается внушить людям необходимость мира.
И когда разразилась японо-русская война, именно с этой целью он направился на поле брани. Он был гостем адмирала Макарова на флагманском корабле, и тут его неожиданно настигла беда. Но как величественна его смерть! Он не искал военных наград, он хотел показать людям трагедию и глупость войны, и сам пал её жертвой. Он пожертвовал своей жизнью ради призвания. Но проявил ли он в этом, как гуманист, поистине высокое человеческое достоинство?
Мы завидуем России, где живёт Толстой, и, узнав о смерти Верещагина, не можем ещё раз не почувствовать к этой стране уважения и почтения. Народ Великой японской империи! Откровенно говоря, что значит твоё «величие»? Какие идеалы есть у писателей Великой японской империи, кроме того, чтобы превозносить убийства и предаваться ничтожному самовосхвалению? Какие идеалы, какие стремления есть у художников Великой японской империи, кроме того, чтобы рисовать ура-патриотические картинки? Не мешало бы подумать об этом».
Были и другие статьи в японских газетах, посвящённые гибели великого русского живописца. Художник Хякусуй Хирафуку написал портрет Василия Верещагина (который затем был сфотографирован и опубликован всё в той же «Хэймин симбун»). А поэт Нобуюки Уцуми сочинил стихотворение «Плач по Верещагину» 18 18 «Плач по Верещагину» – перевод с японского Масанори Готоу, Михо Сибукура, Сергея Небольсина и Муцуми Кога.
:
Какой великолепный порыв —
Изобразить своею кистью ужасы войны,
Чтобы распространить по свету,
Среди всех людей желание мира!
О, высокое влечение —
Посвятить искусство идеалам человечности.
Ты приехал на поля кровавых битв издалека
И смело встал под пушки,
Чтобы встретить смертную беду.
В заливе у Порт-Артура, кишащем
Морскими хищниками, ты свои краски
Разбавлял морской водой, и под светом прожекторов
Вдохновенно отдавался свободе живописца.
И когда рассеялся пороховой дым,
Там уже не реял над волнами контур корабля.
Неисчерпаема скорбь – как неисчерпаемы
Вечно плещущие глубины тех морей.
Не будучи богом, едва ли ты мог предугадать,
Что именно войне, которую ты всецело ненавидел,
Будет принесено в жертву
Тело твоё.
Я не столько скорблю о гибели Макарова,
Который, быть может, и великий воитель —
Но тебя, Верещагин, о мастер холста,
Не оплакать никак не могу.
Однако вот оно – и адмирал,
Выдающийся своим ратным искусством,
И художник, любяще преданный делу мира —
Оба они, связанные благородной дружбой,
Погребены в пучине морских вод.
Запечатлей же, история, эти время и место —
Запечатлей, что 13 апреля 1904 года
Вдали от горных берегов под Цусимой
Погибли душа мира и душа войны.
Увы, наделённый от евангелия мира
Миссией любви, ты спустился с небес,
Но наказа не совершив до конца,
Ты уже возвращаешься на небеса.
И этим ты доказал всему свету,
Своей собственной жизнью доказал, что война,
С помощью которой люди губят людей —
Это безмерный грех.
В самом деле, люди, охваченные жаждой воевать,
Поголовно преображаются в бесов.
Пламя пылает, льётся кровь,
Свет выглядит как подлинный ад.
О, ты понял своё призвание
И пожертвовал телом неповторимым своим —
А почему не гибнет, не предаётся позору и смерти тот,
Кто хвалит бойню и обольщает ею людей?
А твои – пусть исчезли под пеной моря
твоя жизнь и твоя кисть,
Пусть полотна твои не завершены,
Но бесценна своими ратными заслугами эта смерть,
И эта слава будет сиять века.
Сколько бы ни терпели поражений отечества,
Слава искусства – его человечность.
Так гляди же – вот плывёт по волнам Бог моря, Дракон,
И увенчивает тебя лавровым венком.
***
В эти горестные для Порт-Артура дни 1-я армия генерала Куроки в Корее готовилась к наступлению. В устье реки Ялу вошла японская флотилия, состоявшая из двух канонерских лодок, двух вооружённых пароходов и двух минных катеров. Под прикрытием этих судов началась переброска материалов для строительства мостов через реку, на правом берегу которой ждал неприятеля Восточный отряд генерала Засулича (младшего брата революционерки Веры Засулич) в составе двух дивизий и Забайкальской казачьей бригады.
Тамэмото Куроки не торопился вступать в бой, накапливая силы: многие его части пребывали ещё на марше. Двигались на север колонны японской пехоты. На огромные расстояния растянулись обозы: топот копыт и стук тележных колёс разносились далеко от пыльных дорог и каменистых троп, наполняя окрестности нескончаемым грохотом.
Михаил Иванович Засулич тоже не спешил, поскольку имел приказ от Куропаткина затруднить японцам переправу через реку и, выяснив силы противника, отступать к расположению русской Маньчжурской армии, избегая решительного сражения.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: