Сергей Чевгун - Спина с печатью. Записки поседевшего

© Сергей Чевгун, 2017

ISBN 978-5-4485-8226-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Помню, когда это всё началось: 23 июля 2012 года.

В тот день мне случайно попалась на глаза информация о литературных вечерах, прошедших в Иркутске. Вроде бы, ничего особенного: мало ли у нас в России проходит всяческих вечеров! Однако же, если честно, информация меня расстроила. Не тем, что сибиряков на встречах с писателями было мало: как раз с этим-то, кажется, был полный порядок. Зацепило меня нечто совершенно другое… Право, не знаю, как это лучше объяснить.

Представьте: жарким летним днём вы завернули в кафе, чтобы выпить стакан бодрящего нарзана. Бармен говорит: «Отлично!» – и щедро наполняет стакан вишнёвым сиропом. Вы в лёгком трансе, а бармен держится индифферентно. Мол, пейте, что дают, а то и этого не получите.

Не уверен, что в июльское пекло вы будете смаковать по глоточку этот липкий пищевой продукт. Ну разве что если вас хорошенько попросит об этом бармен, директор кафе и кто-нибудь из охраны.

Подобное чувство вызвала у меня и та давняя информация. Захотелось выразить своё отношение к прочитанному, а как это лучше сделать, если не через интернет?

Так появился блог «МЕРА. Мнения. Оценки. Комментарии» – своего рода отдушина для журналиста, успевшего вполне освоиться в профессии и даже слегка поседеть за сорок лет газетной работы.

Сегодня в читателях блога более 12 000 пользователей из 108 стран мира. Сто восьмой страной стала солнечная Аргентина. Совершенно не представляю, чем мог заинтересовать мой блог русскоязычного аргентинца из Буэнос-Айреса. Надеюсь, что не только заголовками.

Двенадцать тысяч читателей – много это или мало? Смотря с чем сравнивать. Если с постами какой-нибудь гламурной прелести, воркующей в Instagram все 24 часа в сутки, пожалуй что и маловато. А если с заметками прозаика старого закала из числа тех, кто лишнего слова в трамвае не обронит, то в самый раз.

Для книги выбрано полторы сотни текстов. Это не эссе, не заметки и не критические статьи в чистом виде. Я бы назвал их микро-фельетонами. А в общем, это литературно-общественные хроники, которые я вёл на протяжении последних нескольких лет.

По законам жанра, я должен был бы расставить тексты строго по датам. Не делаю это по одной простой причине: менее всего я ощущаю себя летописцем эпохи. Я предпочитаю в ней просто жить, не примеряя на себя лавры современного Ключевского.

Любая эпоха по-своему хороша, если воспринимать её с известной долей иронии.

Как-то дружно у нас на Руси заговорили писатели! И все почему-то исключительно на больную тему. Одни говорят, мол, нам не нужен писательский союз. И я их хорошо понимаю: прежней лафы в виде Коктебеля с Переделкино за счёт профсоюза для писателей уже не будет. Закончилась, извините, лафа.

Другие, напротив, всеми своими конечностями за писательское содружество. Особенно если власть деньжонок подкинет на реанимацию того, что называлось раньше СП СССР. И я с ними тоже солидарен, потому как в душе давно законченный гуманист, хотя и с высшим образованием.

Однако же, не могу избавиться от чувства, что истина и на этот раз заняла своё законное место – аккурат посередине. Что я имею в виду? Сейчас объясню.

Представьте себе Достоевского с членским билетом Союза писателей. Или Куприна, выпрашивающего в Литфонде путёвку в Переделкино. Лично я Достоевского с билетом или Куприна с путёвкой и в радужном сне не вижу. Однако хорошо себе представляю того же Федора Михайловича в редакции журнала «Гражданин».

« – Ну, что, Фёдор Михалыч, всё пишете?

– Да так как-то, знаете… Нужда заставляет…

– Чайку не желаете? С мороза? Под самовар и о «Бедных людях» поговорить приятно.

– Ну, разве что о бедных… с мороза..».

Ну и т. д.

О чём это я? О таланте. И о писателе, первым среди своих собратьев разглядевшем надвигающийся капитализм, главной ценностью для которого, как известно, являются деньги. Но что характерно, работая ради заработка, Федор Михайлович оставался писателем, а не дешёвым гламурщиком из Петергофа. И бедность свою нёс как крест, хорошо понимая, что бедность на Руси – не порок, а возможность понять, что деньги – отнюдь не то, ради чего человек страдает и мучается в этом мире.

С тех пор, как пореформенная Россия ухнула в доморощенный капитализм, много разных писателей изломало свои перья о хрестоматийный вопрос: «Что делать?» Но ещё больше – затупило их в попытках удержаться на краю. Одни, как писатель А., закончили свои дни программным: «Мне нечего вам сказать!», другие, как писатель Б., запрятались в ракушку ПЭН-клуба, и даже устричного писка от них не услышишь.

А третьи предпочитают переживать за Отечество по маленькой (когда нальют). Но это, в основном, поэты. Люди в душе ранимые, с печатью гения на челе, а потому имеющие склонность бомжевать даже при наличии писательского билета в кармане.

Но я – не о пьяных поэтах (бог им судья!). И не о гневных прозаиках, домогающихся у функционеров из СПР, куда они подевали недвижимость Литфонда (общественность им в помощь!). Я о писателях, которые пишут, потому что не могут не писать. Или – не пишут, когда им делать это не хочется.

Поверьте, этим писателям всё равно, есть Сопис или его уже нет, продали Литфонд или всё ещё распродают его жалкие крохи.

Им даже писательский билет не нужен. Ведь когда автор работает над своей новой вещью, зачем ему этот билет? Он ведь и без него сейчас самый что ни на есть доподлинный инженер человеческих душ. А когда вещь закончена, то билет опять же ни к чему. Ибо когда автор в творческом простое, какой же он тогда, извините, писатель?

В очередном номере «Литературной России» опубликовано «Открытое письмо членам Союза писателей России». Не читали? Ах, вы не писатель? Это не имеет значения: смысл письма ясен даже не львам толстым. В преддверие внеочередного съезда СПР, который намечено провести в Калуге, писательская общественность вдруг заволновалась. И ударила во все колокола.

«Строго говоря, речь идёт о смысле существования самого Союза писателей России, – заявляют авторы письма. – И выход у нас один – взять подготовку съезда под общественный писательский контроль».

А в чём, собственно, дело? Главным образом, в том, что (позвольте цитату): «…Многолетняя, непрекращающаяся свара вокруг остатков писательского имущества рассорила и развела по разные стороны баррикад писателей-патриотов, когда-то бывших соратниками».

Представляете картину маслом? Батальное полотно! Вокруг одни патриоты да соратники, а свару до сих пор прекратить не могут. И не понятно, в чём дело. То ли патриотизм плохо сочетается с имуществом, а то ли остатки представляются соратникам не слишком жирными. Зато хватает рассорившихся и разведённых, а также сторон и баррикад.