ПИОНЕР Array - Пионер, 1953 № 06

- Заборы крушат, - шёпотом сказал Лёнька. - На топку, небось, ломают. Ну, пошли. Серёга, берись за ствол.

Лёнька нагнулся над пулемётом и увидел на примятой траве пилотку солдата. Красная звезда с золотым ободком мерцала в лунном свете.

- А пилотку-то мы не заметили. Глядите, со звёздочкой!

- Да, нехорошо! - сказал Толька. - Как же это мы! Без пилотки похоронили.

- Я себе её возьму на память… - Лёнька снял свою кепку, сунул её в карман френча, а пилотку надел на голову.

- Пулемёт завтра куда-нибудь спрячем, - сказал Серёга. - А сегодня отнесём подальше в кусты…

Ребята взвалили на плечи ручной пулемёт и исчезли в темноте леса.

Ранним утром ребята отправились делать тайник. Вырыли его недалеко от Быков, в таком глухом месте, что туда проберётся не каждый. Яму копали по всем правилам конспирации. Отрытую землю ссыпали на разостланную рогожу, чтобы не оставлять следов.

Тайник получился на славу. Когда все следы были скрыты и на месте тайника выросла большая куча валежника, Лёнька ещё раз отмерил расстояние от приметной сосны и сказал:

- Двадцать три шага ровно. Теперь, чтобы никому ни единого слова. Военная тайна.

- Надо бы клятву дать, - предложил Серёга.

- Зачем? Проболтаться боишься?

- Я-то нет.

- А мы что - болтуны какие или кто? Может, предатели, скажешь?

- Да ладно вам! - вмешался Сашка. - Давайте просто дадим честное пионерское, и всё.

Возвращаясь «домой» - так ребята называли теперь лесной лагерь, - ребята встретили около Быков Ягодая. Лицо у него было потное, а щёки до того раскраснелись, что на них даже не видно было веснушек.

- Целый час вас ищу. Весь лес обегал. В Быках что делается!

- Подожди, не трещи, как сорока. Что там такое?

- Что, что!… Бабы пошли за водой, а фашисты их увидели… Как начали гнаться! Бабам надо бы в другую сторону бежать, а они прямо сюда, в Быки. Вот и привели фашистов за собой. На велосипедах приехали. Всё берут. А у нас петуху шею свернули!

Со стороны Быков доносились неясные крики и гул голосов. Кудахтали куры, слышался громкий хохот и женский плач. Ребята пустились бегом и вскоре были в Быках.

Среди землянок расхаживали гитлеровцы с чёрными автоматами в руках, /в кителях пыльно-зелёного цвета и в тяжёлых башмаках. Бродили они группами по два - три человека, заходили в землянки и бесцеремонно ворошили там вещи.

Навстречу ребятам шагали два гитлеровца. Они прошли было мимо ребят, но передний, долговязый и сухопарый верзила, неожиданно остановился и направился к Лёньке. Глядя на мальчика холодными, злыми глазами, он закричал резким, визгливым голосом:

- Швайие хунд! Вас ист лос? Их фра-ге - вас ист лос? 1. [ 1Грязная собака! В чём дело? Я спрашиваю. в чём дело?]

Лёнька стоял растерянный, не понимая ни одного слова. Долговязый продолжал кричать. Вдруг он сорвал с лёнькиной головы пилотку и стал больно хлестать мальчика ею по лицу. Потом швырнул пилотку на землю и принялся неистово топтать, стараясь раздавить звёздочку.

- Долметчер! Долметчер! - звал он кого-то, повернувшись к солдатам.

Один из них выбежал вперёд.

Лёнька хотел вырваться, но цепкая рука впилась в него, как клещи. Солдат почтительно выслушал долговязого и сказал, коверкая русские слова:

- Герр ефрейтор сказать, что ти есть небольшой большевик. Понимайшь? Ещё он спросиль, почему ти имеешь звезда на военной шляпа? И вот эта… э-э, такой знатшок на пиджак…

Позже ребята узнали, что долметчер - это переводчик. В другое время картавая речь переводчика вызвала бы смех, но сейчас было не до шуток. Лёнька не успел оглянуться, как пионерский значок, приколотый к френчу, оказался в руках долговязого. Он бросил значок на землю и раздавил его каблуком. Лёнька вырвался и отскочил в сторону.

Долговязый что-то пробормотал, засмеялся и погрозил ребятам пальцем. Переводчик сказал:

- Герр ефрейтор сказать, что в другой раз он будет тебя повесить… А первый раз будет прощайть…

Как только фашисты ушли, Лёнька бросился к своей пилотке. Она лежала, измятая и грязная, с раздавленной звёздочкой. Труднее было найти пионерский значок.

Наконец обнаружили и его. Он лежал на тропинке, изломанный, погнутый.

- А я его всё равно сберегу! - упрямо сказал Лёнька. - Не застращают они меня. А то по лицу бить! Нашёлся какой!

Лёнька снял с пилотки звёздочку и вместе с пионерским значком положил в нагрудный карман френча.

На другой день бабы с бидонами и вёдрами на коромыслах собрались в Лукино за водой. Пошла с ними и Екатерина Алексеевна. Она хотела поглядеть, что делается в деревне, узнать, целы ли вещи, спрятанные на огородах.

С женщинами увязались и мальчики.

Из Быков вышли рано. Утро было холодное, и босые ноги стыли так, что в пору было возвратиться домой. Но в ходьбе ноги разогрелись, а вскоре выглянуло солнце, и стало совсем тепло.

Женщины шли лесом, постепенно забирая влево. К речке они хотели пройти Гречнёвкой, мимо голиковского дома. Думали, что на краю деревни фашистов будет меньше, чем на перевозе. Ребята шагали впереди.

На улице около голиковской избы толпились мануйловские и воронцовские жители.

- Гляди, сколько народу! - удивился Серёга.

- Что это тут? - спросил Лёнька мальчишку, шнырявшего в толпе.

- Сам не знаю, - ответил тот. - Немцы зачем-то народ согнали. В вашей избе собрание назначили.

- Пойдём поглядим, - предложил Лёнька.

Ребята взобрались на завалинку и заглянули в распахнутое окно. Народу в избе было немного. На расставленных посреди избы скамьях сидели гитлеровские солдаты, да несколько женщин теснились в дверях. Вскоре изба стала заполняться взволнованными и расстроенными людьми.

К ребятам протиснулся приотставший Валька.

- Слыхали? Егора судят, Зыкова, - громким шёпотом сообщил он. - И Васька. За то, что комсомольцы они…

- Чего брехать-то? - не поверил Лёнька, но тут же услышал, как незнакомая женщина спрашивала кого-то:

- Что же им теперь будет?

- В Старую Руссу, небось, повезут, в тюрьму.

- Ой, тошнёхонько! Да за что же это? Чего они сделали?

- Ничего! Алёха, говорят, доказал. Вот и взяли. Теперь это запросто…

Заинтересовавшись разговором, Лёнька не слышал, что его звал Толька.

- Оглох ты, что ли? Ты погляди, кто стоит-то, - говорил Толька, указывая на гитлеровского офицера, стоявшего на крыльце.

- Да ведь это… - Лёнька осёкся. - Да не может быть!… До чего похож! Вылитый…

- Он и есть, Виктор Николаевич. Ребята зашушукались, заспорили, он

или не он. Гитлеровец удивительно походил на мамисова отца.