Журнал «Техника и вооружение» - Техника и вооружение 2017 06

Кроме основной боеукладки, в Т-34 размещались еще девять снарядов - на стенках боевого отделения. Три снаряда находились с правой стороны в общей горизонтальной укладке возле заряжающего, а шесть снарядов - с левой, в двух горизонтальных укладках, по три выстрела в каждой, рядом с местом командира. Эти боеприпасы экипаж должен был израсходовать в первую очередь. Затем боекомплект следовало пополнять боеприпасами второй очереди, которые располагались на днище машины.

Остальные 68 снарядов в Т-34 укладывались в специальные металлические ящики-чемоданы, закрывавшиеся крышками. Чемоданы были двух видов - высокие и низкие. Высокий чемодан вмещал три снаряда, низкий - два. На полу «тридцатьчетверки» находились 20 высоких и четыре низких чемодана. Каждый снаряд укладывался на две резиновые опоры. Группа из шести чемоданов стягивалась ремнями. Сверху на крышки чемоданов стелился резиновый коврик, который и выполнял роль пола боевого отделения. Чтобы извлечь тот или иной чемодан из укладки, необходимо было отвернуть коврик, отстегнуть ремни и приподнять чемодан с помощью двух брезентовых ручек [14].

Боекомплект Т-34 выпуска 1940-1942 гг. состоял из 77 выстрелов и только после появления так называемой башни-«гайки» он якобы увеличился еще на 23 снаряда. Однако есть сведения, что уже с марта 1941 г., когда на танке начали устанавливать пушку Ф-34, его боекомплект увеличили до 100 снарядов, а боекомплект к пулеметам ДТ, наоборот, уменьшили до 4500 патронов [15].

По другим данным, боеукладку на 100 снарядов ввели на «тридцатьчетверках» лишь в октябре 1942 г. Основная причина - появление приказа НКО «О внедрении в боевую практику стрельбы из танков с ходу». Тогда в ящиках, расположенных на днище машины, начали укладывать не 68, а 86 снарядов. На левой и правой стенках корпуса также появились кассеты - на восемь и четыре выстрела соответственно. Наконец, еще два снаряда разместили в кассетах на крышке ящика, располагавшегося в правом заднем углу боевого отделения.

Что касается укладки пулеметных магазинов, то на линейных танках их насчитывалось 75, а на радийных - 62 шт.

Еще при проведении войсковых испытаний двух первых «тридцатьчетверок» выяснилось, что на выемку трехпатронного чемодана и последующее извлечение снаряда требуется немало времени - до 15 мин. Дело в том, что открыть и закрыть крышку чемодана без соответствующего инструмента было невозможно, а крепление снарядов с помощью двух ремней затрудняло их выемку и укладку. Поэтому в боевых условиях экипажам приходилось не закрывать крышки чемоданов и не стягивать снаряды ремнями.

Частично решить проблему повышения скорострельности Т-34 попытались еще до начала Великой Отечественной войны. В письме от 15 мая 1941 г. на имя заместителя наркома обороны СССР маршала Г.И. Кулика зам. Наркома среднего машиностроения А. А. Горегляд отметил: «С № 751-го танка введена улучшенная боеукладка снарядов, обеспечившая темп стрельбы до 4 выстрелов в минуту». Правда, судя по документам, такая боеукладка в Т-34 так и не появилась до начала Великой Отечественной войны. Тем не менее, имеются многочисленные свидетельства тех же немцев о том, что русские танки могли достаточно быстро открывать огонь и уверенно поражать их бронетанковую технику.

Во фронтовых условиях танкистам даже пришлось самим вносить изменения в боеукладку, чтобы можно было удобней ею пользоваться. Но подробностей относительно таких переделок немного. Пока известно, что на машинах ранних выпусков удалялось сиденье заряжающего, поскольку иначе подобраться к боеукладке на днище корпуса было очень трудно.

Зачастую вспоминают о чрезмерной загазованности боевого отделения Т-34. А какой советский или иностранный танк тех лет не страдал этим? Как известно, мощность и калибр танковых орудий в годы Второй мировой войны стремительно росли, а вместе с ними увеличивалась загазованность боевого отделения. Для удаления пороховых газов из боевого отделения на крыше башен ранних Т-34 устанавливался откидной вентиляционный люк (колпак), в целом аналогичный тому, что ранее монтировался на легком БТ- 7. Но на «бэтэшках» использовалась 45-мм пушка, а «тридцатьчетверка» оснащалась более мощным орудием, и наличие откидного вентиляционного люка явно не могло улучшить положение с загазованностью в танке.

К тому же он располагался в передней части крыши башни, над стволом орудия, и просто не мог удалять пороховые газы, выходящие из казенника пушки после стрельбы. А на немецких танках бороться с излишней загазованностью помогали не только специальные вентиляторы, но и люки в башне. Но подобное решение крайне неблагоприятно влияло на защищенность танка.

Установка вентиляторов в кормовой части крыши башни более поздних вариантов Т-34 облегчило положение экипажа, но не полностью. Танкисты все равно угорали от пороховых газов. Только появление специальных эжекционных устройств позволило достаточно эффективно устранять пороховые газы из ствола орудия танка.

Иногда для снижения загазованности в боевом отделении экипажи Т-34 удаляли круглую крышку вентиляционного люка в моторной перегородке, разделяющей боевое и моторно-трансмиссионное отделения. Однако судить о том, насколько столь нехитрое решение снижало загазованность в танке, сказать трудно.

Схема вентиляционного колпака.

Поврежденный и оставленный экипажем Т-34 из состава 8-го мехкорпуса. Перед танком видны чемоданы со снарядами, выброшенные из боевого отделения. 1941 г.

Установка 7,62-мм пулемета в лобовом листе корпуса Т-34.

Напомним также и про маневренность огня. Данный показатель во многом зависит от максимальной скорости горизонтальной наводки. У танка Т-34 один оборот башни происходил за 10 с (по данным иностранных источников, за 14 с. - Прим. авт.). По мнению историков, в 1941 г. этот показатель был лучшим в мире. Правда, для сравнения приводятся данные французского S35, британской «Матильды» и американского М3 «Генерал Ли». У S35 и «Матильды» полный оборот башни происходил за 30-35 с, а у башни танка М3 с 37-мм пушкой - за 17 с. Что касается немецких танков, то известно время полного оборота башни только Pz.IV - 26 с. На Pz.III разворот башни осуществлялся либо наводчиком, либо заряжающим с помощью специального штурвала. Чтобы совершить полной оборот башни для так называемой «грубой» наводки, требовалось сделать 88 поворотов штурвала, для более точной - 132 поворота.