Александр Петрашкевич - Избранное

М и х а с ь. Он теперь сам кого хочешь продаст.

П о л и н а. Не плети, что слюна к губе принесет! Брат он тебе.

М и х а с ь (кричит) . Дитрих Шварцман — мне брат?!

Д и т р и х. Ну, хватит!

М а к с и м. Это ты нам говоришь «хватит»?!

М и х а с ь. Он думает, что его предательство наверх не выйдет.

Д и т р и х (резко) . Ну и пускай выходит! И нечего тут…

М а к с и м (вскочив с места) . Видели тютьку из королевской псарни?! Склещился дьявол с чертом да еще и фигуруется…

Д и т р и х (повышает голос) . А я сказал — хватит!

П о л и н а. Не перечь батьке! Умел в петлю влезть — потрафь и вылезти.

М а к с и м. И запомни: не потерпит хата, где брат на брата.

Д и т р и х. Кажется, я еще никого не убил и не зарезал.

М а к с и м. С ними и убьешь и зарежешь.

М и х а с ь. Так они тебя кормить и одевать не станут.

П о л и н а. Дался запрячься — дашься и погонять.

М и х а с ь. Видали — нацеплял?! (Срывает с рукава Дитриха повязку со свастикой и бросает ему в лицо.)

Дитрих замахивается на Михася.

М а к с и м (хватает Дитриха за руку) . Не очень замахивайся! Не великого бога черт!

М и х а с ь. Мы тебе рога быстро притереть сумеем, фюрер.

М а к с и м (на Михася) . Замолчи, трепло негодное. Не успел, растяпа, секрет узнать, как расплескал все…

Д и т р и х. Может, оно и не плохо, что расплескал…

М а к с и м (настороженно) . Чего же хорошего?

Д и т р и х. Немцы секреты любят.

М и х а с ь. И ты, сука фашистская, думаешь… (Хватает Дитриха за лацканы мундира.)

Д и т р и х. Думаю! (Натренированным ударом бьет Михася по рукам.)

П о л и н а (взмолясь) . Деточки, любые!!

Д и т р и х. Почему бы мне и не думать, сука ты… Я даже обязан так думать.

П о л и н а. Ай… Ай… Ай…

М а к с и м. Мать, иди отсюда!.. Иди, сказал! (Ласково, тихо.) Иди, Поля… Мужской будет разговор.

П о л и н а уходит.

(Дитриху.) Ну, вот что, господин шарфюрер: от этого дня служить будешь у немцев для виду, а работать… и от души… на нас.

Д и т р и х. На кого это — на вас?

М а к с и м. На меня, на мать свою, на соседей, на народ наш… советский…

Д и т р и х. На партизан… на подпольщиков… на комиссаров!

М а к с и м. На комиссаров. А ты как думал?!

Д и т р и х. Смотрите, чтобы не получилось наоборот…

М а к с и м. Нет уж, мой хороший. Как тот говорил: хрен тебе в очи и голень промеж колень…

М и х а с ь. И тебе и всем твоим фюрерам.

Д и т р и х (с угрозой) . Не торопись, чтобы не пожалеть.

М а к с и м. Неужто живцом заложишь нас, ежели не согласимся?

Д и т р и х. Как же вы не согласитесь, если большевикам алес капут?! И всем будет капут, кто на сторону немцев не станет… Сила — несметная! Жестокость — нечеловеческая! Все сотрут, что поперек… Им что человек, что козявка. Сами о пленных говорите. А я прошел и плен, и лагеря, и… А в двадцать лет ой как жить хочется!

М и х а с ь. И ты продался в двадцать лет!

М а к с и м. А может, и крови людской попробовал уже?

Д и т р и х. Кого я предал?! Кому изменил?! Кому?! Большевикам — не присягал! Поляков — ненавидел!

М а к с и м. А я тебе — не большевик?! А мать тебя не родила?! Не выходила?!

Д и т р и х. Где, где они, большевики твои?! А немцы — вот они…

М а к с и м. Хватит скулить!

Д и т р и х. Скулить?! Вам еще не зажимали пальцы дверью! Не снимали с живых кожу! Не подвешивали вниз головой! А у меня не осталось ни одного ногтя. И я не хочу опять в лагерь! Не хочу! Мне или с ними, или на виселицу. (Закрывает лицо руками.)

М а к с и м (участливо) . Запугали они тебя, сынок, затуманили. А ты не устоял. Не хорони себя. И нас не отпевай. А Гитлер схватит холеры — поверь моему слову. Не выйдет у него сесть нам на шею. Белую Русь подмял, а Россия… у-у-у какая бескрайняя. Был уже и король шведский, и император французский, и кайзер ихний был. И все по храпе получили. И Гитлеру то же будет. Поверь мне, сынок, наш верх будет. Такой новый порядок, с которым они к нам нахлынули, — на сухой лес, а не на людей. Все поднимемся — от мала до стара. (Твердо.) Не становись нашей войне поперек дороги. Наша война пощады знать не будет! Иди к нам, по-отцовски прошу. Пока не поздно, пока зовем. А если военнопленных поможешь спасти, считай — тебя нам сам бог послал.

М и х а с ь. У тебя, батя, тоже длинный язык.

М а к с и м. Есть же у него сердце! Сам говорит — в лагере был… Помоги, сын, хотя бы поначалу. А там и в лес можно будет. И людей спасешь, и себя самого.

Д и т р и х. Не торопи. Дай подумать.

М а к с и м (обрадованно) . Вот и добре. Подумай. Подумай, сынок.

Появляется Г а н с. Заметив его, Дитрих вскакивает, застывает по стойке «смирно».

Г а н с. Komm mit, Scharführer Dietrich [21] Пойдешь со мной, шарфюрер Дитрих. .

Д и т р и х (щелкнув каблуками) . Zum Befehl, Herr Obersturmführer! [22] Слушаюсь, господин оберштурмфюрер!

Г а н с и Д и т р и х уходят. Максим и Михась провожают их глазами. Подходит К у з ь м а.

К у з ь м а. Повезло тебе, сосед. Большой начальник сына увел… И твой, должно, шишка не малая?..

М а к с и м (скручивает козью ножку) . Шарфюрер…

К у з ь м а (с наигранным удивлением) . Во как, растуды твою в бобовник…

М и х а с ь (зло) . Не вам, старосте, чета.

М а к с и м. Наш, считай, генерал…

К у з ь м а (с хитрецой) . А чего же он тогда перед этими выкрутился и аж на хвост стал? (Показывает, как Дитрих вытянулся.)

М а к с и м. А на чем же ему еще стоять, как не на хвосте?

К у з ь м а (прикурив у Максима) . Может, погуляешь, Михасёк? Дело у меня к батьке такое, что…

М и х а с ь выходит.

К у з ь м а. Что делать думаешь, Максим?

М а к с и м. А тебе что?

К у з ь м а. Мне ничего. Я — староста. А у Никиты Задорожного, из Понизовья, всю семейку перебили. А ты, как и он, партейный…

М а к с и м (сдержанно, через паузу) . Надо подумать.

К у з ь м а. Позовешь… как надумаешь?

М а к с и м. Может, и позову.

К у з ь м а. Неразговорчив ты, сосед.

М а к с и м. Слава богу, что совсем язык не отняло…

Появляется П о л и н а.

К у з ь м а. Мне Надейку куды сплавить? Цепляется к ней этот, Клаус который. Загубить кобель девку. А она вашему Михасю невеста.

П о л и н а. Рано ему еще. Дети.

К у з ь м а. Тебе рано, а дети целовались… еще до войны…

П о л и н а. А я говорю — дети еще!

М а к с и м. Дети или не дети, а подумать надо.

К у з ь м а. Подумай, Максим. А я за вами, за партейными, хоть в лес, хоть…

М а к с и м. Никакого леса! Старостой назначили, считай, что не одному мне повезло.

К у з ь м а. Я и сам так прикидывал. Ой можно послужить!.. А детей, может, поженим? (Глянув на Полину.) Хоть для виду. Все целей были бы. И в Германию женатых пока не беруть.

П о л и н а. Есть что говорить, да нечего слушать.

М а к с и м (строго, Полине) . Надо подумать! (Мягко, почти беспомощно.) Подумать надо, Кузьма.