Эгон Раннет - Пьесы

Аап Рооп — карманный вор.

Юри Руут — констебль.

Эстер Лайд — врач.

Кроокус — командир полка.

Тармик — начальник связи полка.

Михкель Эннок — майор юстиции, военный прокурор.

Кадакас — моряк торгового флота.

Эльтс Сепп — телефонистка.

Вальдек Сепп — ее отец.

Эльмо Саулус — рабочий, бывший сверхсрочник.

Оскар — лавочник.

Арчибальд Фукс — экономист.

Шиппай — портняжных дел мастер.

Эва-Май — его жена.

Анни — его старшая сестра.

Секретарь трибунала.

Часовой.

Караульный.

Солдаты.

Действие происходит с 1941 по 1945 год.

Таллинская гавань, учебный лагерь, землянка, фронтовая дорога, на берегу Нарвы.

За несколько минут до наступления в зале полной темноты где-то вдалеке возникает топот тысяч кованых солдатских сапог, размеренно чеканящих шаг. В зале темнеет.

Топот усиливается и приближается, приближается, приближается. Тысячи охрипших солдатских голосов угрожающе скандируют: «Sieg heil! Heil! Hitler! Gott mit uns! Sieg heil» [23] Да здравствует победа! Победа! Гитлер! С нами бог! (нем.) . . Гремят раскаты битвы. Трещат пулеметы, раздаются орудийные залпы. Неожиданно в этот грохот врывается ясная и мужественная музыкальная фраза: «Идет война народная…» Мелодия гаснет в шуме битвы, но потом на мгновение возникает с новой силой, точно призыв военного рога, и снова тонет в гуле сражения…

Но вот все это уходит куда-то вдаль. Воцаряется тишина, которая длится до тех пор, пока не открывается занавес. Таллинская гавань. Решетчатые опоры большого портального крана, чуть поодаль — причал с тускло поблескивающим палом, от которого к корме судна тянется толстый манильский канат. Спустя несколько секунд после открытия занавеса в глухой шум гавани ворвется торопливый лай зенитных орудий, установленных на военных кораблях, — и сразу же в небе один за другим станут рваться снаряды! На переднем плане на огромных ящиках из-под товаров лежат спокойный Т у в и к е и озабоченный Р у у т; они в эту минуту старательно ищут глазами виновника поднебесного шума. Рядом с ними — А а п Р о о п. Сидящий тут же Э л ь м о С а у л у с пишет письмо. Спрятавшись за ящик, глядит в небо мрачный Ф у к с в очках с золотой оправой. Тревожно подняли головы м у ж ч и н ы, которые до этого с интересом следили за карточным «поединком» между коренастым О с к а р о м и маленьким Н у р к о м.

На Нурке лишь рубашка, брюки и ботинки.

Зенитные, пушки умолкают.

Т у в и к е. Фашист, сволочь, видно, на разведку прилетел… Ну, теперь уже недолго!

Р о о п (тощий, робкий; на груди у него, под пиджаком, две красные велосипедные камеры) . Полагаешь, недолго?..

О с к а р (тасуя карты) . Недолго. Немец коварен… и силен.

Ф у к с (Роопу) . Чертовски коварен и силен. Чрезвычайно силен. На что вам эти камеры?

Р о о п. Мне их надела моя девчонка, так, на всякий случай. Вдруг придется в море помокнуть?..

Ф у к с. Что ж, вполне вероятно. И не исключено даже, что раненным.

Р о о п. Вы думаете — в пути?..

Ф у к с. Уверен. Бомбы, мины, торпеды. Даже если мы чудом и доберемся до Ленинграда, там все равно попадем в лапы к немцам.

Т у в и к е. Эй, ты, не сей панику. Мне что, спуститься и влепить тебе разок по роже?!

Пауза.

Ф у к с. Очевидно, это и есть диктатура пролетариата?..

Т у в и к е. Точно. Она самая. У нас в литейном один, будь он проклят, тоже до тех пор бубнил: «Гитлер победит, Гитлер победит», пока я…

Ф у к с. Пока ты не влепил?..

Н у р к. Вот именно. Как только получил от Тувике затрещину, сразу же вызвался нести лозунг… Ей-богу! Своими глазами видел. Мы вместе работали на «Красном Крулле»… (Оскару.) А ты, кажется, лавочником был?.. Людей обвешивал? Верно?

О с к а р. В советском обществе нет лавочников. Я был работником прилавка! (Кладет перед Нурком несколько карт, весело напевает.) «Земли родные зорко храня…» [24] «Земли родные зорко храня…» — песня на стихи Карла Аугуста Хермана. . Хватит?

Н у р к (осторожно переворачивает карты, шепотом) . Прикупаю…

О с к а р (дает карту, напевает) . «…Смело с врагом сражаясь в боях…». Хватит?

Н у р к (шепотом) . Давай еще…

О с к а р (напевает) . «…Пали храбрые дружины…». (Дает карту.) Перебор?

Н у р к (кидает карты) . Перебор… Надо же, такое издевательство! Все время шли картинки, и вдруг нате вам — восьмерка…

О с к а р. Да, случается. (Зевает.) Может, к пиджаку добавишь и штаны?

Р о о п. Как же он без штанов на войну пойдет?

О с к а р. Ничего, начнет воевать — государство ему новые штаны выдаст!

Н у р к (стягивает с себя штаны, кидает Оскару) . Подавись, гад!

О с к а р. Чего ругаешься? Тебе не повезло. Я тоже мог остаться без штанов. Давненько мне не шла такая хорошая карта!

Н у р к. Я все отыграю… Погляди, какие у меня отличные ботинки!..

Р о о п. Хочешь остаться в чем мать родила?

О с к а р (оценивающе смотрит на ботинки Нурка, затем тасует карты, сдает) . Еще?..

Т у в и к е (он тщетно пытался уснуть, слезает вниз) . Ну и жарища… Что за вид у тебя, Юмбо?!

Н у р к. У меня? Мне тоже стало жарко… Давай еще! Эх, опять погорел… (Снимает с себя ботинки.)

Оскар подбирает его вещи.

Т у в и к е. Это куда же он твою одежду?..

Н у р к. Утюжить… По совести говоря, я дочиста продулся в очко. Впервые в жизни стал играть на деньги — и вот… Носки и рубашка — все, что осталось. Дорогое будет воспоминание…

Т у в и к е. Болван! А если на судне спросят, куда девал одежду?

Н у р к. Скажу — обчистили меня в карты, ободрали как липку.

О с к а р. Вот как?.. И, разумеется, укажешь на меня — вот, мол, кто обчистил.

Т у в и к е. А на кого же?

О с к а р (швыряет Нурку одежду и ботинки) . На! Надевай и носи… временно… как чужие вещи.

Н у р к (быстро одевается) . А часы… и деньги?..

Т у в и к е. Это, стало быть, плата за учение. Растяпа…

Р о о п. Да-а… Не такая уж маленькая плата… (Выходит вперед.)

Р у у т (тихо) . Здорово, воришка…

Рооп поднимает голову, с испугу сплевывает; пауза.

Входит М а р и н а.

М а р и н а. Здравствуй, Тувике! Роби здесь нет?

Н у р к (всматриваясь в даль) . Ребята, смотрите, кто идет!.. Краса и гордость нашей улицы — наша плясунья Мирьям!

В светлом, отороченном вышивкой летнем платье появляется красивая, милая М и р ь я м; ее сопровождает М и к к, щеголеватого вида парень.

М а р и н а. Мирьям… и Микк?.. А где же Роби?

М и к к. Роби покинут, и вместо него взят Микк.

Т у в и к е. Молодчина девочка, что пришла проводить нас… Да здравствует Мирьям! Урра!

Н у р к, О с к а р, Т у в и к е и С а у л у с. Ура! Ура! Ура!.. Станцуй для фронтовиков, станцуй, девочка, не то заберем тебя с собой!