Петр Альшевский - «Дожить до смысла жить»

Казаев. Про Меликяна был разговор.

Чобрина. Я его не привлеку… мне неизвестно, как он выглядит!

Марина. Ты же год назад зубы у него делала.

Чобрина. Я в шоке вышла, и все стерлось… полтора часа в кресле – ум за разум зашел у меня сидеть. А до того он моими зубами занимался?

Марина. Меликян вместо Геворкяна работает. Раньше мы к Геворкяну ходили.

Чобрина. Невысокий с носом типа моркови. Геворкян у меня отложился. Чего он уволился?

Казаев. В Нижний Новгород свалил. Клиентура и объемом, и доходами повыгодней нашей.

Чобрина. Ехал бы в Москву, а то Нижний Новгород, нижний камень… нижний этаж… деньги сейчас в Москве. Ты говорил про вашего ментовского парнишку, что в столицу подался. Устроился он там?

Казаев. Всем доволен. Станцию метро «Китай-город» целыми днями вытаптывает. От одного выхода до другого впятером они по перрону перемещаются. Дружной пятеркой.

Марина. Впятером для безопасности? Чтобы не напали на них?

Казаев. Сказано – впятером, и они впятером. Я, Анна Даниловна, к Меликяну желаю вернуться. Может, случайно на улице вы столкнетесь? Не в его кабинете о чувствах же заговаривать. Сильных чувств к Ашоту Хореновичу Меликяну вам, Анна Даниловна, не избежать! Полюбите друг друга и от нас под наши поздравления съедете… любовь в общем глобальном поэтическом смысле в вас еще жива? Не в трупном состоянии?

Чобрина. Я внучку люблю.

Казаев. Любите внучку – и Меликяна полюбите.

Чобрина. Не думаю, что я его смогу…

Марина. А меня, мама, ты любишь? Женьку ты упомянула, а я, получается… в пролете касательно твоей любви?

Чобрина. Своих дочерей и наркоманки любят.

Казаев. Не показывают, но любовь в них, как влитая.

Чобрина. Она же материнская! В Иордании на пляж пойдем и на соседние лежаки завалимся. Позагораем, потреплемся… для Женьки детский гель от загара купить вы додумались?

Марина. Успеется.

Чобрина. А у бабушки уже есть! Мне-то сгореть какой вред, а она ребенок, у нее все только формируется. Другая бабушка отдельный номер себе бы потребовала, а я с Женькой жить согласилась. Ничуть себя не насилуя. Мне удовольствие с моей маленькой внучкой пожить.

Казаев. С большой, конечно, не то. Поддатой придет и во сне мужские имена выкрикивать будет. Или в подушку рыдать, если не заснет. Вы подойдете, чтобы ее успокоить, а она вас пошлет, вали, бабушка, скажет… о вашей любви к нашей Женечке мы через десять лет поговорим, когда ей шестнадцать стукнет и она насмерть переругается с родителями, а бабушку просто игнорировать станет. Сейчас вы частенько ей что-то советуете.

Чобрина. И она прислушивается.

Казаев. А в шестнадцать усмехнется, засунет в мини-юбку пачку сигарет и, покачивая бедрами, уйдет в ночь.

Марина. Ты чистую шлюху нарисовал.

Казаев. Не забывай, я с тобой, шестнадцатилетней, познакомился. И мини-юбка была, и сигарета в губах намалеванных. Вас, Анна Даниловна, я шестнадцатилетней не видел. Юбки, наверно, коротенькие носили.

Чобрина. Выше колен никогда.

Казаев. А с курением что?

Чобрина. За всю жизнь ни одной затяжки!

Казаев. И водку в подворотне, разумеется…

Чобрина. Водку я впервые на похоронах мужа попробовала. С невыносимой душевной тяжести из рюмки чуть-чуть отпила!

Марина. Вспоминать об отцовских поминках мне не хочется.

Чобрина. Величайшее горе душу нам разрывало!

Марина. И кто-то его залил.

Чобрина. Пьяных, увы, хватало.

Марина. Да какое у них горе, его лишь нам с тобой выпало испытать. И кто-то из нас…

Казаев. Я знаю, кто. Я присутствовал. С приехавшим нарядом утрясал, чтобы вас, Анна Даниловна, в отделение не забрали.

Чобрина. Вдову с поминок мужа забирать бред, скажу я вам, и беспредел!

Казаев. Малознакомому мужчине бутылкой в лоб вы заехали. Рядом с вами сидел и рядом с вами упал. Очухавшись, недолго думая наряд вызвал. Вашу версию мы сто раз слышали, не надо повторяться.

Чобрина. Он ко мне приставал.

Казаев. Слышали мы, слышали…

Чобрина. За бедро меня щупал!

Казаев. Спьяну померещилось, но не докажешь же ей, что почти до невменяемости она окосела…

Марина. А того мужика ты до этого видел?

Казаев. Нет. Меня тогда удивило, что он по-хозяйски впритык к ней сел. Он потом говорил, что покойному Всеволодовичу он какой-то школьный приятель. Однажды у них гостил. Кувшин с черничным компотом разлил. Сказанное вами о компоте я, Анна Даниловна, правильно воспроизвожу?

Чобрина. Пока не перевираешь.

Казаев. Он у них погостил, разлил, Анну Даниловну полапал…

Чобрина. Не трогал он меня! Вплоть до поминок рук не распускал. Сел возле меня и сидит, не гнать же на край стола, где ему самое место. Вздумал меня пощупать – пощупай, но не поминках же, когда все мысли только о муже! Были бы у меня его координаты, я бы с ним, вероятно, связалась, о здоровье спросила… сука он все-таки. Легавым на женщину настучал. (у Казаева звонит телефон) Не из турагентства звонок?

Казаев. Лишь бы не очередные затруднения. Здравствуйте, Света, чего там у нас, летим мы к королю иорданскому? Все путем? И сайт не подвел? (семье) У них необходимый нам сайт зависал.

Чобрина. Проклятие России, технологии эти…

Казаев. Блестяще, Света, дело простейшее, но и с ним еще надо справиться. Заочно руку вам жму. До встречи.

Чобрина. Женщине руку он жмет… необходительно!

Казаев. Деловой этикет. Заочно в губы вас страстно целую! Светлана бы затрепетала.

Чобрина. А жена бы взвилась.

Марина. Ну чего же ты меня, мама… мы обижаемся, когда мужчины нас дурами считают, а когда тебя другая женщина, к тому же твоя мать… из-за чего я бы взвилась? Что в его фразе плохого?

Чобрина. В ней откровенное намерение тебе изменить!

Марина. Светлана из турагентства лупоглазый колобок лет пятидесяти пяти. Скажи он такое красотке, меня бы и то не задело.

Чобрина. Флирт с красоткой ты бы не выдержала!

Марина. Он дурачится, а я завожусь, орать на него начинаю – значит, я дура. В молодости на мозги не мозги не жаловалась, а с годами поглупела.

Казаев. Экологическая обстановка подействовала.

Марина. В Иордании получше мне станет. Буду под солнцем лежать, морем дышать…

Чобрина. И я об Иордании мечтаю. Я о ней и слышала-то немного, а теперь в нее полечу! Десять дней без Родины. Кому в моем возрасте так везет? Очень ты меня, Павел, порадовал возможностью в Иордании побывать. Вы же и без меня могли съездить.

Казаев. Мы и в Турцию вас брали.

Чобрина. С Турции столько воды утекло… отношения у нас менее хорошие, чем тогда. В лото мы больше не играем.

Казаев. Прогресс нам кучу всего интересного для вечеров предоставил. Наступления компьютеров ваше лото не выдержало.

Чобрина. Лото атмосферу единства в семье создает. Я с Женькой за партией в лото разговаривала… любила она с нами сидеть!