Петр Альшевский - «Дожить до смысла жить»

© Петр Альшевский, 2021

ISBN 978-5-0055-0798-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Порочный простолюдин Судрогин и недоучившийся юнкер Алтуфин через полгода после Октябрьского переворота общаются на ж/д платформе.

Судрогин. Стеснение свободы меня не так задевает. Мне бы питаться получше.

Алтуфин. Красноперые тех, кто за них, до отвала, ты знаешь, кормят. Примкни к революции.

Судрогин. Революция у меня семью забрала, а мне под их знамена вставать? Вы, Павел Максимович, говорите, но не заговаривайтесь.

Алтуфин. Твою семью холера убила. Она и красноперых косит не меньше нашего. Сейчас с ними поедем – не исключено, что подхватим.

Судрогин. Поезд здесь не остановится.

Алтуфин. Я тебе все сказал. Повторять не буду.

Судрогин. Красноармейцы нападают на железнодорожников и едут, куда захотят….

Алтуфин. Ты, Василий, не птичка. Не сразу у тебя из головы вылетает.

Судрогин. Они поедут, но почему они должны здесь остановиться…

Алтуфин. Довольно большая станция. Есть чем поживиться. Чтобы они ни делали, мы, Василий, не вмешиваемся. Наша задача – забраться в поезд и до Кургана на нем доехать.

Судрогин. А барышню для насилия в закоулок потащат…

Алтуфин. Бойцы победившей революции – это тебе не прежние насильники, укромный угол искавшие. Где схватят, там и надругаются.

Судрогин. А в вагон к нам притащат…

Алтуфин. Тогда я терпеть, конечно, не смогу. И до Кургана не доеду!

Судрогин. В Курган вам надо обязательно, ваша Анечка в Кургане вас дожидается…

Алтуфин. Ты в издевку сейчас сказал?

Судрогин. Издеваться над вами, господин Алтуфин, мне не по чину…

Алтуфин. А с чего ты говоришь, что она меня ждет? Она меня много лет не видела. Со дня, как в юнкерское училище я уехал.

Судрогин. В офицеры стремились, германца бить…

Алтуфин. Патриотический угар к тому времени в России прошел. Я не в четырнадцатом поступал.

Судрогин. В четырнадцатом воодушевились мы знатно. Ручьем слезы счастья лились.

Алтуфин. Не те, выяснилось, слезы. Эмоции меня столь расперли, что я схватил со стены отцовское охотничье ружье и в окно выстрелил.

Судрогин. Господа Бога за начавшуюся войну салютом поблагодарил.

Алтуфин. Не думал о я Боге. Религиозной у нас лишь служанка Машка была.

Судрогин. Крупная женщина?

Алтуфин. Тощая, как русская борзая.

Судрогин. Я крупных люблю. В нашей школе попадались ученицы, моим предпочтениям отвечающие – не обхватишь…

Алтуфин. А ты пробовал?

Судрогин. Шуточно обогреть их с мороза учителям они дозволяли, а я прислужник, зимой истопник, девицы меня и приветствия не удостаивали… Алтуфин. Надменные девицы.

Судрогин. Равенства сейчас нахлебаются! Равенство – творение славное…

Алтуфин. Кому по душе красноперое равенство, пусть записывается к ним в партию. Берет из моих попутчиков самоотвод, пока я сам не прогнал. Наболтаешь, что трех офицеров из пулемета убил, и тебя…

Судрогин. Примут?

Алтуфин. Проверят.

Судрогин. Происхождение у меня рабоче-крестьянское, по происхождению я подхожу… из пулемета стрелять не умею. Спросят, как стрелял, и я скажу, что пальцем нажимал, и пули летели… пулемет ведь просто устроен?

Алтуфин. Не сложнее настенных часов.

Судрогин. С кукушкой? Я в часовых механизмах не разбираюсь, но думаю, что часы с кукушкой мудренее, чем без нее.

Алтуфин. Часы в моей миленькой спальне… кто их вынес, кто спер… уверен, что не разбили, а вынесли. Классовая ненависть у красноперых относится к господам – не к вещам, господам принадлежащим. Возле дома был пригорок, на котором я летом лежал, грыз сочную грушу…

Судрогин. В снежную пору на саночках с него скатывались.

Алтуфин. Слишком пологий.

Судрогин. Да, страна у нас равнинная.

Алтуфин. А события круто вниз пошли. По моим расчетам поезд через час здесь встанет.

Судрогин. Через час? Нам бы на платформе не торчать, по окрестностям прогуляться…

Алтуфин. Вопиющее предложение. На платформе нас не трогают, а в город выйдем и красному патрулю попадемся. Забыл, как до станции добирались?

Судрогин. Вы весьма нервничали.

Алтуфин. Осторожность я проявлял. Не хотел погибнуть, ничего толком не сделав. У меня такие документы, что мне сразу конец.

Судрогин. У вас же поддельные.

Алтуфин. Конечно. Бездарная подделка, последний чурбан заметит, что печать липовая. И профессию вписали, чудовищно от меня далекую. Ученик кузнеца…

Судрогин. Звучит по-пролетарски.

Алтуфин. Молотом меня и прибьют. Бывшего юнкера они бы расстреляли, а кого-то, выдающего себя за ученика кузнеца, достаточно и молотом по башке.

Судрогин. Кого-то, но кого… будучи схваченным, о родстве с князем Адринапольским вы им скажите. Назовитесь, не мелочась, его сыном.

Алтуфин. Княжеского сынка к стенке они незамедлительно поведут. Даже самокрутки, чтобы побыстрее шагать, побросают.

Судрогин. Князь Адринапольский – близкий друг Владимира Ильича Ульянова-Ленина.

Алтуфин. Ты меня огорошил…

Судрогин. И красные солдатики от удивления пасти разинут. Ты, рявкнув, потребуешь у них табачка и от неподвижной стражи по улице себе пошагаешь.

Алтуфин. Ленин – дворянин, его дружба с князем реальна…

Судрогин. Я о ней не знаю.

Алтуфин. Выдумщик ты, Василий, класса самого Марка Твена… что за барабан?

Судрогин. Стучит в него некто с палочками…

Алтуфин. Вижу я уже… к нам идет.

Судрогин. К нам или мимо нас.

Интеллигентный пожилой Тарушанский бить в барабан перестает. Мимо не проходит.

Тарушанский. Жена у меня, господа. Не выходит из спальни она. Я к ней не захожу. Не поручусь, что она до сих пор в спальне. В барабан моего сына я бью. Он у меня офицер, присяге не изменивший. Ушел на войну, погиб, ушел полностью…

Судрогин. Барабанщиком в армии был?

Тарушанский. Артиллеристом.

Судрогин. А барабан?

Тарушанский. Детский его барабан. Я от горя не плакал, а при бритье порезался и зарыдал. Глубокий порез. Сюда я пришел единственно ради удовольствия посмотреть на прелестную женщину, торгующую пирожками с потрохами. Нахожу утешительным, что ее тут нет. Думаете, я сумасшедший?

Алтуфин. Не нам судить.

Тарушанский. Признак сумасшествия – мой барабан, но не мои слова. Женщину я не вижу. Не вижу ее труп!

Алтуфин. Это позволяет верить, что она в порядке.

Тарушанский. Вы меня поняли. Понимание между нами исчезнет – знакомство с вами моментально я прекращу. У меня правильный выговор?

Судрогин. Для кого?

Тарушанский. Для рожденного в шведском городе Эскильстуна. Я до двадцати лет на русском не разговаривал.