Петер Хакс - Адам и Ева

Мне интересно, сколько можно ждать
Того, кого я сам и сотворил.

Позволь облобызать край одеянья
Благодарю за лучший из миров.

Ирония. Вот как мы низко пали.

Адам, я вас на месте не застал.

Прости, тогда мы были неодеты.

Адам, я звал, а вы все не являлись.

А мы себя в порядок приводили.

К чему это? Я создал вас нагими.

Вы поражаете меня, Господь.
Ведь это в самом деле неприлично.

О чем ты?

Разве нужно объяснять?
Моя нагая плоть принадлежит
Лишь той, кто утолит мученья плоти.
Она одна на ближний выйдет бой,
И плоть моя в ней целый мир откроет,
Я ей обязан высшим из блаженств.
Не так ли, Господи?

Какой дурак!
Ты что, не понимаешь, как ты жалок?
И как убога плотская любовь?

А вы не понимаете, что я
От своего убожества избавлен?
Один я был — ничто. Я стал собой,
Когда я перестал быть одиноким,
И с Евой я уже не одинок —
С тех пор, как мы узнали, что различны.
Она — как я, и все же не такая.
И потому она — моя жена,
Моя судьба, подруга, мастерская.

Ишь, краснобай! А ты — мужик не промах.
Такая же, как ты — и не такая?
Уже и это ты сообразил.
А я на эту мысль потратил вечность.

Короче, если ты чего-то стоишь
И если хочешь чем-то обладать,
То скроешь от людей тот инструмент,
Который лишь твоей послужит цели.

Когда успел ты это все узнать?

Прошедшей ночью.

И с тех пор стыдишься?

Ну, в общем, да.

А почему не раньше?
Ты прежде не испытывал стыда.

Коль спрашиваешь, я тебе отвечу.
Неведенье не знает и приличий.
Но ты-то, Господи, ты был всеведущ
И ты всегда нагими видел нас.
А, может, это было неучтиво?
Ты должен был стыдливо отвернуться,
А не глядеть на нашу наготу.

На что это похоже, Боже мой!

На то похоже, что к нему отныне
И впредь на вы придется обращаться.
Адам, извольте отвечать, откуда
Узнали вы о вашей наготе?

Узнал — и все.

Откуда?

Не скажу.

Он не желает отвечать. Прекрасно.
Тогда я задаю другой вопрос.
Вы надкусили яблоко, не так ли?

Что, яблоко?

Вот именно.

Какое?

Фрукт с яблони? Помилуйте, Господь.
Такое подозрение обидно.
Забыли вы, что есть его нельзя?

Вот как. На «вы» второе притязанье.
А что лежит здесь?

Яблоко.

Огрызок.

Наверно, надкусил его злой бог,
Он там еще, на месте преступленья,
Стоит под яблоней, к стволу прижавшись.

Я!

Ты его напрасно злым назвал.

Не знаешь ты его. Он мерзкий дьявол.
Ему я прямо в морду грязь швырнул.

Как, прямо в морду?

И швырну опять.

Стой, стой!

Ведь это он меня
Все подговаривал — хоть и напрасно —
Ужасный тот поступок совершить,
В котором нас с женой сейчас винят.
Коварный бес, а выглядит, как ангел.
Он сам его и слопал, я уверен.
Остался на могиле послушанья
След ангельских зубов.

Винить меня!
Смешно. Нелепо. У меня нет слов.

Но ты чуть не поддался искушенью.

Но я не сделал этого.

Похвально.

Что не поддался?

Искушенью?

Да.

Как бы то ни было, а мы чисты.

Вы что, Творца хотите одурачить?
Я постоянно чувствую потребность
Вас зашвырнуть обратно, в царство ночи.
Вы мой просчет, халтура, вы мой брак.
И лишь небесное долготерпенье
Пока желанье это укрощает.
Я вежлив, ибо гневаться не стоит,
Вы не достойны божеского гнева.
И я застенчив, ибо я стыжусь,
Что вы так плоски, пошлы и банальны.
Скрываю я свое великодушье,
А вы меня дурачите, как ровню?

А кто это чудовище создал?

Я обойдусь без помощи, мой ангел.
Неужто я во истине моей
Так рассержусь, что очи солнц погаснут,
Ослепнув от моей малейшей мысли,
И херувимов сущности прейдут
В Ничто, узрев меня в грозе и гневе?

Не надо.

Что же надо?

Боже правый,
А если бы не сделал я попытки,
Я так бы и остался дурачком.

Была ясна вам тяжесть преступленья,
И приговор не нужно толковать.
Вам по делам воздастся. Гавриил,
Архангел рая и меча, приблизься
И огласи решение суда.

Не хочешь оглашать?

Из состраданья.

Клопов жалеешь?

Не ее. Его.

Кому сказал?

Пощады, ваша милость!

Давай, архангел. И покончим с этим.

Так слушай же, Адам, а также Ева.
Вы оба не воспользовались правом
От некого поступка воздержаться,
Употребив во зло свои права.
Судья вам назначает срок узнать,
Что есть добро, и зло, и ваша смерть.
Вас изгоняют в скудную пустыню.
Рай упраздняется. Его не будет
Ни до конца времен, ни даже после.
Вам вынесен суровый приговор.

Вот вам моя рука. Признайтесь честно:
Игра была нелегкой, даже трудной.
И даже для меня.

Благодарю.

О Господи, прошу тебя, уж если
Ты непременно должен ненавидеть,
То ненавидь меня, а не его.
Ради меня оставил он отца.

А ты ради кого?

Ради себя же.

Я полагал, мой лучший ход в игре —
Адам. Я ошибался. Это Ева.
Она — мой лучший ход. Ну, полно, детка!
Все было предусмотрено давно.