Наталья Метелица - Слова – для тишины… Стихи и афоризмы

Слишком много разрозненной, барственной ноши
мы таскаем в себе, стержнем рабским скрепив.
Растворённые, мы целой сутью дороже —
если бережно целое пить.

Если я буду,
то пылью бездомных ветров.
Дымом минувшей весны
над кострами метели.
Тайной минутой
в конце бесконечной недели,
Где будет вровень последних
и первых часов.
Если я буду —
Пусть дрожью прозрачной воды,
Что умывает себя поутру не водою,
Если вода не дрожит
под любимой рукою…
Слезы тогда умывают —
от всякой беды,
Что не беда
по сравнению с этой… Не дай мне,
Господи, ту, что страшнее!..
В роптанье моем
Больше не станет надежды
на утро и дом,
Где всё вернется
к своей
прародительской
тайне.

Ничего не вернуть. Твой орнамент
Непривычен для платьев моих.
Память новых примерок не знает
И устала от прежних интриг.

На душе – сотня дремлющих кошек.
В голове – пустота ни о чем.
Расставались весь год понемножку.
Разлюбилось в мгновение. Дом

Не признал мои мысли в прозрачном,
Удивлялся рисунку лица.
Тишина и покой… Только плачет
Чья-то кошка – одна – у крыльца.

На твоих ладонях – весь рисунок
нашей неразгаданной судьбы.
Если нас за что-то и осудят,
мы не знаем сами. Но забыть

умудрились точно… Помню руки.
Помню голос, запах… Но когда
я была твоей женой (подругой?) —
то загадка:
«нет! – возможно… – да!!!».

Может, мы с тобой и не рождались,
но успели сбыться раньше всех?
Может, вызывали только жалость,
вымучив друг друга для потех?

Но откуда это наважденье,
что твои ладони говорят
знаками тоскующих движений
в памяти, которой и не рад…

Всё зашифровано – и так прозрачно.
Любимый взгляд, прищуренный едва.
И след улыбки что-нибудь да значит.
И даже молчаливые слова…

Всё надоело – но и так желанно.
Усталость рекламирует азарт.
землянин и Она – с Альдебарана.
она – и её Вечный Космонавт.

Прощают и прощаются – как люди.
Потом о стену бьются головой.
Духи «Adieu Sagesse» – и будь что будет!
Разводятся – чтоб снова стать семьей.

Всё перепутано – и так понятно.
Отшельники встречаются во сне.

Лишь ангелы вздыхали деликатно,
Предвидя расставание страшней…

Усталости хватает мне одной,
Чтоб вычеркнуть восторженные речи
И стать не буквой – жалостью немой,
Которой каждый звук и покалечен
До жалкого подобия стихов
Из самых тайных снов – в дыханье влажном…
Сны высыхают быстро. Их покров
Сползает вместе с кожей.
Страшно.
Страшно…

И лучше этот ужас не признать,
Чем стать себе бессмысленным уродом,
Которому не только не писать —
Не жить! – растратив прежнюю породу.

Это уже не стихи – это только молитвы,
что успеваешь подумать, не вспомнив слова.
Если их где-то читают, то, значит, едва
тень различая от букв, что без звука обриты
до полупризрачных смыслов невидимых строк.
Как же вам то удается?.. – понять их
и в и д е т ь?!..
Ваш милосердный талант —
ангел чутких наитий —
чувствовать мой
не доживший
до голоса
слог.

Медленные мысли
ищут тише день.
Нет полусвиданий
в ритме полудел.
Тёплый чай с лимоном.
Кошка рядом спит.
Вдох и выдох.
Просто.
Самый честный ритм.
Незачем кривляться.
Льстить.
Воображать.
Каждая ложбинка
вовремя в кровать.
Время не перечит.
Ты ему не враг.
Если б только знала,
где же тихо так…

Зарыться в мысли… Если – о тебе.
И больше не играть в раздетый голос,
Где спрятан нерв: доверчиво сопеть —
И боль храня… чтоб вдруг
не раскололась.

Зато внутри – идущий вечно снег.
Молчу – и понимаю, что свободна.
В закрытом голосе —
мой голый нерв.
Подглядывать не могут.
Ты влюблённый
Настолько,
чтоб хватало снегу жить,
Меня не убивая…
Понимая…
И можно даже дом —
для нас —
сложить,
Где смерти нет
метелицам и в мае.

Любить меня – мучение одно.
Любить т е б я —
тебе мученье вдвое!
Но мы ведь спрятаны?..
Снам все равно,
Что радость пытки
зрителя не тронет,
Когда и нам
потрогать
не дано.

Шептались медленные ночи,
Передружившись меж собой.
Наверно, каждый друга хочет —
Согреться медленной зимой.
Пьянила горькая истома
От запаха родной души…
Шептался даже ветер с домом —
Хоть день хозяином пожить.
А я подслушивала… Страшно
Их шёпот пить через себя.
Как будто проливалась дважды
Души единственной мольба.

По изгибам моих бессмыслиц
Будешь снова искать мой почерк
В каждом взмахе знакомой ветки
И невиданных прежде птиц —

И поймёшь, что тебе лишь снится,
Что со мной ты знаком… Той встречи
Не случилось… уже навеки:
В птицах не было ни певиц,

Ни раздетых мелодий кроны,
Что дрожали в живой метели,
Невозможной в реальном мире,
Убивающем нежный стих.

Но ты будешь беречь патроны…
И топор, что мечтал о деле:
Вдруг отыщешь – в чужой квартире —
Знак безумий
стихов с в о и х?..

Ещё один ненастный день
Просил прощения за это.
Как будто он один в ответе
За всю земную хренотень…

На каждом шагу – растревоженный шёпот.
Спешащие люди. Хромающий пёс.
А если кто жив – подурачиться чтобы,
Боясь эту жизнь растревожить всерьёз.

Рассвет угасал в грязном пафосе неба.
Зачем новый день, если некогда жить?
И мне не хватало холодного нерва —
Принять настоящими все миражи.

Когда б настоящее – разве смириться?!
Игрушечный я репетирует мы.
И снова спешим. На работу. В больницу.
Спастись подаяньем – и выжить взаймы.

До встречи – минута. И две – до разлуки.
Успеть между ними. А нужно ли – меж?
Вернулась назад. Успокоила звуки.
И шёпотом псу одинокому:
«Ешь…».

Спросите раненого зверя,
какого слова языку
недостает
и можно ль мерить
словами
боль или тоску.