Наталья Метелица - Слова – для тишины… Стихи и афоризмы

Слова – пустые, высохшие тени…
И нет во рту противнее слюны,
Чем от публично-лживого растленья
Скорбящей по Истоку тишины.

Ты это слово подбирал три года?
А может, в три секунды сочинил?!
Я – зверь!.. Давай начнем твою охоту
В притоне раскоряченных чернил…

Осенний день всегда тревожит грудь.
Как будто вспоминаем
наше детство,
что унесем с собой
когда-нибудь
в Страну разгадок —
или неизвестных.

А может,
Там не будет ничего,
иль ожидают новые задачи,
и Вечность
в обрамленье берегов —
в оковах роскоши почетной —
плачет…
плачет…

Осенний день дарует миг любви
В канун холодных расставаний завтра,
и ночь глазищем раненой совы
готовит мир
к заслуженной расплате.

Но нам еще прощаться не пора.
Хоть листья на ветру
в любовной трели
срываются под занавес костра,
как бусины спадают
с ожерелья…

Ощущений… – я лес осенний!
Всё мне нравится до щекотки:
Мои желтые, в тон, колготки,
Золотые на веках тени,

Твои руки прохладой томной,
Да по веткам моим высоким,
А по листьям – горячие соки
Запекаются кровью темной.

Разве это кора виновата,
Что живет человеческой кожей,
Для которой не ветер дороже,
А ладони —
туда и обратно…

Он любил совершенные вещи, —
Чтобы вещи любили его.
Только радости было всё меньше,
Хотя меньше и мнимых долгов.

Декорации шли мимо кадра,
Уставая искусству служить.
Плоть желала реальной награды,
Но боялась фасованной лжи.

Вещи стали роскошным итогом.
Вещи молча смотрели в него.
День и ночь перепутали сроки.
А любить?
Никого.
Никого…

На твоих воротах
будет крест надежный.
На твоих иконах
будет ярче свет.
Потому что нету
ничего дороже,
Чем запомнить добрым
самый злой ответ.

Но пока не надо
будущее трогать.
Пусть пока – роднее
и теплее плеть.
Это будет завтра —
больно и жестоко,
Если ты способен
искренне болеть.

Сам себя разучишь
по слогам забытым.
И впервые – «ма-ма»,
и впервые – «дай!»
Детские игрушки.
Детское корыто.
Взрослые притоны.
Взрослое страдай.

Всё вернется в точку,
из которой вышел.
Крестики и нолики.
Люди – и кресты…
А потом ты сядешь
на высооокой крыше —
И весь мир разлюбишь
криком:
– ГДЕ ЖЕ ТЫ?!!!!!…

Я шла, тебя пронзая острым словом
И разбивая голос, как бокал.
Вместо осколков, ты поставил новый
И молча из бутылки наливал.

Я шла, всю злость свою вгоняя в пальцы,
Чтоб камнем разнести твоё лицо!

Я подошла… И так поцеловаться,
Прощая, захотелось с подлецом…

Я уходила, потому что поздно
Искать приют, где кончились места,
И, если бы сейчас струились звёзды,
Не пожалела бы для звёзд зонта.

Но падал ДОЖДЬ. Я мокрая шагала,
Но не ногами – стрелками часов.
Одна короче. Оттого хромала
Промокшая рапсодия шагов…

Розгами стихи стегали.
Рифмовался свист с мольбой.
Казнь в своем концертном зале
Учинил поэт. С собой
Он давно не ведал мира.
С каждой мыслью – новый БОЙ!
С каждой строчкой
каше-
МИРа
Обреченней —
голытьбой!

Сам себя он слушал долго.
Сам себя – надменней слух
И… печальней. Как подлогом.
Словно враг себе —
и друг.

Одиночество кишило.
Отдирало смысл от букв.
Заново переложило.
Не выходит… Пусто… Стук
За стуком бьется фраза.
В зале – призраки вокруг.
Все желают первым классом,
А на деле – виадук.

Бой – не лучшая затея
На мосту длиною в жизнь.
Стал поэт шагать быстрее,
Наважденьям крикнув: «Брысь!».
И пошел по белу свету,
С музыкой рифмуя свист!
Одинокий дар поэта
Только так и голосист!

Кому надо – те заметят.
Кому надо – те поймут.
Избалованные дети
Чтить не могут мамин труд.
Избалованные люди:
Выше башня – вниз плюют.
А потом плевок засудят
Тем, в кого и попадут.
…
Но еще противней лира,
Что смакует лишь себя.
Не ищи, поэт, кумира
Сам в себе,
в других —
раба!

Наш маленький ребенок не дожил
до полосы препятствий на заходе.
Ломаются в руке карандаши,
и не хватает выходных в субботе.

Мы стали образованно-тупы,
не понимая первозданных истин.
И думаем: куда бы сердце сбыть, —
актером состояться для актрисы..

А раньше – мы боялись темноты,
но так бесстрашно покоряли лужи!
Чтобы стыдиться взрослого «прости» —
и раздавать «прощаю», где не нужно?!..

Когда же это всё произошло?
Где наш ребенок потерял сандалик,
пока мы изучали кучу слов,
чтобы затем ту кучу разгребали?!………

Уже зашторено сознанье
от всякой пытки новизны;
и мозг уставшей ленью занят,
халтурой подменяя сны.

Уже всё громче о погоде
и тише – ракурс вопреки;
и стрелка каторжная бродит
по ритму скрученной строки.

И только наш бунтарь ребенок,
ломая взрослую игру,
кричит: – Достали до печёнок!
Хочу на волю!.. Цепь – дарю
для ваших клеточных душонок!

…А дождь ручонками босыми
Тянулся в окна. Маму звал.
Как будто о капризном сыне
Никто молитвой не страдал.

И кто-то добрый, теплый, нежный
Сожмет ручонки те в своих
И даст весеннюю надежду,
Что мамы любят озорных,

И непослушных, и строптивых,
Своих, и тех, кто не родной, —
Чтоб колыбельные мотивы
Свет заплетали в сон ночной!

Спешит ноябрь стучаться в окна.
Набатом будит каждый дом —
Чтобы по вымерзшим осколкам
Не шел ребенок
босиком…

Мне казалось, что мы ОТТУДА —
где иначе летят планеты,
где иначе зима обута
и иначе весна раздета.

Где наш дом – один мир и планета!..
Мы Оттуда – чужою натруской —
проросли на Земле…
чем-то,
кем-то…

Оказалось —
космический мусор.