Наталья Гордина - Во власти неведомых чар

Где-то там, за далью дальней,
Где кончается земля,
Гроб качается хрустальный.
Сном волшебным сплю в нём я.
Злые чары ведьмы старой
На меня наслали сон.
Роз порфирою кровавой
Спящий замок окружён.
За окном рыдает ветер
Над танцующей листвой,
И склонился в солнца свете
Купол неба надо мной,
Жаждой жизни утро дышит,
Птичьим пеньем и весной.
Только стены, дверь и крыша
Словно саван надо мной.
Зря ты, ветер, друг сердечный,
Всё стучишь в моё окно:
Мне судьбою бессердечной
Быть с любимым не дано.
Вдруг погода изменилась,
Дождь пошёл и грянул гром,
Окно вдребезги разбилось,
И ворвался ветер в дом.
Звук шагов я различила,
Грудь сдавила мне тоска,
Дверь дубовую открыла
Чья-то сильная рука.
Поцелуй обжёг мне душу,
По щеке скользит слеза,
В мир отчаянья и стужи
Приоткрыла я глаза.

На клочья небо разорвал,
Рыдая, ветер злой.
Я оперлась на пьедестал,
Поникла головой.
Мне плохо. Вьётся предо мной
Рой равнодушных дам.
Мне умереть на мостовой
Не хочется, а вам?
Куда-то все бегут, спешат,
Безжалостен их бег:
Забыт ваш друг, забыт ваш брат,
Потерян человек.
И только неба синева
Даст помощь и покой,
Уже при жизни я мертва,
Раздавлена тоской.
Жестокий мир, жестокий век,
Чудовищен ваш лик:
Стал равнодушным человек
И к этому привык.

Лай испуганной собаки
Различила в тишине.
Промелькнула тень во мраке,
Постучалась в дверь ко мне.
Я с постели молча встала,
Свечку тусклую зажгла
И открыла. В покрывала
Ночи гостья в дом вошла.
И сказала мне старуха:
«Срок истёк. Готовься в путь.
Всюду голод и разруха.
Не пора ли отдохнуть?» —
«Что ж, пойдём!» – я засмеялась. —
«Не боишься?!» – «А кого?»
Смерть невольно растерялась…
«Сатану?» – «Да ну его!»
«Мрака, жара преисподней
Не боишься? Отвечай!» —
«Мне, рождённою свободной,
Безразличны ад и рай.
Вот ещё! Дрожать в тревоге,
Что рассвет заменит ночь?!
Перед дальнею дорогой
Кости кинуть ты не прочь?» —
«Что ж, согласна, – смерть сказала. —
Не боишься проиграть,
Я ведь многих обыграла?» —
«Хватит слов. Давай играть».
На костях её шестёрка.
А теперь бросаю я,
Вскрикнув радостно и звонко:
«Эх, семёрочка моя!
Ты, старушка, проиграла.
Бросим кости ещё раз?» —
«Нет, пойдём», – она сказала,
Не спуская с меня глаз.
«Как увидеть я мечтаю
Поскорей гостей твоих,
Рассказать, как я играю,
Обыграть затем и их».
Только смерть вдруг резко встала:
«Я пойду одна.
Твоё время не настало.
Ты мне не нужна.
Слишком жизни в тебе много,
Твой мятежен дух.
Ты способна слышать Бога,
А ко мне он глух».

Когда душа усталая стремится
С поникших плеч печалей сбросить груз,
С гармонией вселенной жаждя слиться,
То с жадностью внимает пенью муз
И чувствует, рыдая, столько боли,
Что эту боль пером не передать.
Но только строчки рвутся поневоле
И просят их скорее записать.
Как плач шарманки, льётся моя песня,
Чтоб горечь сердца возродить в стихах.
Средь испытаний вновь она воскреснет
В мне незнакомых душах и глазах
Всех тех, кто прочитает эти строки
И буйство моих чувств переживёт,
Ведь больше мир не будет одиноким
И боль в груди сама собой пройдёт.

На ладонях солнца
Мир святой и бренный,
Утро светом льётся
В океан вселенной.
В бездне неба тонет
Траурная песня,
Горько ветер стонет,
Что в сердцах воскресну.
У своей могилы
Я стою с улыбкой,
Всё, что раньше было,
Кажется ошибкой.
Больше нет запретов,
Нет надежд на чудо,
Что в сиянье лета
Я бессмертной буду.
Есть лишь чёрный камень,
Что меня пугает,
В сердце адский пламень
Страха зажигает.
Он летит стрелою,
Смерти вестник страшный,
Застилая мглою
Этот мир прекрасный.
Знаю, жертва эта
Ненапрасной будет:
Скоро город света
Здесь построят люди,
Гордо в храмах будут
Чтить богов великих,
А меня забудут
Среди стен безликих.
Но, жрецам послушна,
Ищу в муках рая,
В сумрак равнодушно
Пропасти взирая.

Осколок солнца утонул
В хрустальной глади вод,
В рассвета пламени уснул
Усталый небосвод,
И плеск задумчивой волны
Опять ласкает слух,
В немом восторге тишины
Захватывая дух.
Из мглы лесной шагнул ко мне
Вдруг рыцарь молодой:
«Я храбро дрался на войне,
Мечтая быть с тобой».
Так взор его огнём пылал
Средь золота кудрей,
Что страсть в груди моей рождал
Загадкою своей.
Хоть он и не был мне знаком,
Красой его пленясь,
Я тихо молвила: «О том
Я ведала, молясь,
Чтоб ты пришёл ко мне, мой друг,
Завещанный судьбой,
Преодолев ветра разлук,
И был навеки мой».
Он улыбнулся мне в ответ,
Мной сказанному рад:
«Любви моей сильнее нет,
Желанней нет наград.
Вся жизнь моя в тебе одной,
Мой ангел неземной.
Так стань мне, милая, женой,
Единственной, родной!»
В слезах ресницы опустив,
Я прошептала: «Да.
С тобой, всем сердцем полюбив,
Останусь навсегда».
Прикосновенье губ к губам
У вечности границ,
Где льётся песней птичий гам
В сверкании зарниц,
Где отражает мира лик
Вода, волной маня.
Из глади озера старик
Взирает на меня.
Себя как в зеркале узнав,
Он помрачнел как ночь
И, мне ни слова не сказав,
Тотчас рванулся прочь.
Дождём огней рыдала даль
Над озера плащом,
И было мне немного жаль,
Что нам не быть вдвоём.

В кровавом отблеске заката
Шум битвы яростной затих,
Даль сном таинственным объята
И вечер сумрачен и тих.
Проснись, родная, мне так страшно
Средь сотен бездыханных тел,
Всё вспоминаю день вчерашний:
В безумии летящих стрел
Меня закрыла ты собою,
Велев не двигаясь лежать,
Пообещав в разгаре боя
Костлявой смерти избежать.
Давно закончилось сраженье,
Но ты всё так же крепко спишь,
И колыбельной ветра пенье,
Рыдая, рвётся в неба тишь.
Неправда, что ты не проснёшься,
Ведь ты пообещала жить —
Я верю, ты ко мне вернёшься,
Чтоб сердце лаской оживить.
Игриво утро ночь сменило,
Но солнце, оживив весь мир,
Одну тебя не оживило,
Червям устроив званый пир.
И я в медлительном их рое
В груди истерзанной твоей
Листаю душу словно горе
Уже давно минувших дней.
Так небо красочно и ясно,
Как платье, смерть тебе к лицу
И ты, по-прежнему прекрасна,
Идёшь невестою к венцу.
Я тоже буду в белом платье.
Где небосвод туманом скрыт,
Жених с косой в свои объятья
Меня с усмешкой заключит.

Джунгли тонут в море звуков,
Грудь терзающих мою,
Предвещающих разлуку
И свидание в раю.
Тени жуткие крадутся,
Чьи-то светятся глаза,
И от страха не вернуться
По щеке скользит слеза.
Каждый шорох заставляет
Меня в ужасе дрожать.
Луч надежды угасает,
Больше некуда бежать,
Не найти мне здесь спасенья.
Вдруг из мрака предо мной
Как кошмарное виденье
Появился зверь лесной.
Цветом он чернее ночи,
Пламя адское в зрачках
Гибель скорую пророчит
У вселенной на руках.
Он, оскалясь в злобном рыке,
Прыгнув, рвёт зубами плоть.
Замирает сердце в крике:
Существует ли Господь?
Запах крови и страданья
Дух мой чувствует, скорбя.
В дебрях джунглей-мирозданья
Зверь настигнет и тебя.