Мацуо Басё - Стихотворения. Проза

В тот же день на обратном пути я зашел в чайную лавку, где женщина по имени Те, 19 19 Те — по-японски «бабочка». обратившись ко мне, попросила: «Сложи хокку, моему имени посвятив», и тут же достала кусок белого шелка, на котором я написал:

Посетив уединенное жилище отшельника:

В самом начале Долгой луны 20 20 Долгая луна (Нагацуки) — иное название девятого месяца по лунному календарю. добрались до моих родных мест 21 21 …добрались до моих родных мест… — т. е. до деревни Уэно в провинции Ига. : забудь-трава вокруг северного флигеля поблекла от инея, не осталось никаких следов. 22 22 …забудь-трава вокруг северного флигеля… — в старину в Китае в северном флигеле обычно располагались покои матери семейства. Мать Басё скончалась в 1683 году на двадцатый день шестого месяца. Эта фраза содержит также реминисценцию из китайской «Книги песен» (Шицзин): «Где-нибудь раздобыв забудь-травы, возле Северного флигеля посажу». «Забудь-трава» (кэнсо, ябукандзо, или васурэгуса) — лилейник, цветет летом желтыми и красными цветами. Все изменилось здесь за эти годы, братья и сестры поседели, глубокие морщины залегли у них меж бровей. «Хорошо хоть дожили…» — только и повторяли, других слов не находя, потом брат 23 23 …потом брат… — имеется в виду старший брат Басё, Мацуо Хандзаэмон. развязал памятный узелок-амулет и протянул мне со словами: «Взгляни на эту седую прядь. Это волосы матушки. Ты, словно Урасима с драгоценной шкатулкой, 24 24 «Ты, словно Урасима с драгоценной шкатулкой…» — Басё вернулся домой после девятилетнего отсутствия, и брат сравнивает его с героем известной сказки Урасима Таро, японским Рип Ван Винклем, который, попав во Дворец Морского дракона, где, как ему казалось, он провел несколько дней, вернулся на родину только через триста лет. На прощанье дочь Морского Дракона подарила ему шкатулку, наказав строго-настрого не открывать ее, но, не послушавшись, он открыл шкатулку и тут же превратился в седого старика. В шкатулке была заключена его жизнь. брови у тебя стали совсем седыми». Я долго плакал, а потом сказал:

Перейдя в провинцию Ямато, мы добрались до местечка в уезде Кацугэ, которое носит имя Такэноути. Здесь родина нашего Тири, поэтому мы на несколько дней задержались, дав отдых ногам.

За бамбуковой чащей — дом:

Пришли поклониться храмам Таима на горе Футагамияма и там, увидев росшую в храмовом саду сосну, я подумал — истинно, вот уже тысячу лет стоит она здесь. Крона ее так широка, что и впрямь тысячи быков могли бы укрыться в ее тени. 26 26 …тысячи быков могли бы укрыться в ее тени — цитата из «Чжуан-цзы» (глава «Среди людей»): «Крона этого дуба была так широка, что в тени ее могли бы укрыться несколько тысяч быков» [Чжуан-цзы… С. 84]. Пусть и считается, что деревья лишены чувств, 27 27 …деревья лишены чувств… — в тексте употреблен буддийский термин хидзе (лишенный чувств), которым обозначается все, принадлежащее к неживой природе — растения, камни, реки и т. д. Для обозначения живых существ употребляется термин удзе (имеющий чувства). но что за счастливая и внушающая благоговение судьба у этой сосны: оказаться связанной с Буддой и избежать топора. 28 28 …избежать топора… — ср. с «Чжуан-цзы» (глава «Свободное странствие»): «Ты говоришь, что от твоего дерева пользы нет. Ну так посади его в Деревне, Которой Нет Нигде, водрузи его в Пустыне Беспредельного Простора и гуляй вокруг него, не думая о делах, отдыхай под ним, предаваясь приятным мечтаниям. Там не срубит его топор, и ничто не причинит ему урона» [Чжуан-цзы… С. 63].

На этот раз один — все дальше и дальше — брел по тропам Есино: вот уж и вправду горная глушь — многослойные белые тучи громоздятся над вершинами, дождевой туман прикрывает ущелья, там и сям разбросаны по склонам, словно игрушечные, хижины дровосеков, на западе рубят деревья, а стук топоров раздается на востоке, удары храмовых колоколов рождают отклик в самой глубине души. Издавна люди, забредавшие в эту горную глушь и забывавшие о суетном мире, убегали в стихи, находили убежище в песнях. В самом деле, разве не такова и гора Лушань 29 29 Лушань — гора в Китае, на которую удалялись, чтобы пожить вдали от мирской суеты, многие китайские поэты. ?

Остановившись на ночлег в монастырской келье:

Навестив травяную хижину преподобного Сайгё, прошел к дальнему храму, откуда, повернув налево, примерно на два те 31 31 Тё — мера длины, 109,09 м. углубился в горы: по сторонам чуть заметные тропки, протоптанные людьми, приходящими за хворостом, между ними отвесные ущелья — вид, воистину возвышающий душу. «Капающий родник», 32 32 «Капающий родник» — образ из стихотворения, приписываемого Сайгё: «Кап да кап — // В ущелье меж скал родник // Стекает по мху, // Иссякнет вот-вот. // Сколь печально жилище мое в горах». похоже, совсем не изменился, и сейчас падает вниз — кап да кап…

Окажись в стране Фусан 33 33 Фусан — так в Китае называлось священное дерево, которое, по поверью, росло там, где из-за восточного моря появлялось солнце. Так же в Китае называли страну, которая находилась к востоку от Китая, в той стороне, где восходило солнце, т. е. Японию. Бо И, 34 34 Бо И — сын князя владения Гучжу в Китае (XII в. до н. э.), известный своей высокой нравственностью. Он и его брат Шу Ци отказались от престола после смерти отца: младший, Шу Ци, из почтения к старшему брату, старший, Бо И, из почтения к воле отца (престол был завещан младшему брату, Шу Ци), в результате чего престол узурпировал князь У-ван, и в знак протеста против насилия братья удалились на гору Шоуяншань, где в конце концов погибли от голода. он бы непременно прополоскал этой водою свои уста. Узнай об этом роднике Сюй Ю, он именно здесь промыл бы свои уши. 35 35 Узнай об этом роднике Сюй Ю… — Сюй Ю так же, как и Бо И, известен своей нравственной чистотой. По преданию, он жил при императоре Яо (2357–2355 до н. э.), и когда император предложил ему принять престол, ответил, что эти слова пачкают ему уши, и вымыл уши в реке Инхэ, после чего удалился на гору Цзишань, не дав даже своему быку напиться из оскверненной реки. Пока я поднимался вверх по горным тропам, пока спускался вниз, осеннее солнце стало клониться к вершинам, а поскольку многие прославленные места еще не были мною осмотрены, я ускорил шаг и прежде всего направился к могиле государя Годайго.