Петр Артемьев - Сновидения петербуржца

Подвал открыт, но главное – о, Боже! —
Рабочие все негры, чернокожи.

Что за дела? Туда скорей бегом.
Кто разрешил им вторгнуться в мой дом?

Какого лешего здесь эти иностранцы,
Свалившиеся с неба африканцы?

Им говорю: «Послушайте, друзья!
Убраться восвояси не хотите ли?»
Они в ответ: «Из Центра мы “Семья”

Начальство вашу дачу указало —
Могила получилась из подвала.

Как обезьяна был покойник, лазал ловко.

От изумления глазами я захлопал —
И в подпол…

На каменном полу фанерный гроб, открыт.
В нем – мертвый негр, и от него смердит.

Зажал я нос. Мне стало дурно, тошно
От аромата нового жильца .
На воздух выскочил, кричу гостям непрошенным:
«Сейчас же убирайте мертвеца!»

Они опять: «Поймите, мы не можем:
Ваш адрес указал нам Центр.
Мы лишь рабочие. Что делать чернокожим,

Определяет Ментор».

Какой кошмар! Мне было не до смеха,
И, потрясенный, в город я уехал…

Приходит сын на следующий день
С известием: на дачу ездил он,
Пробрался к подполу бесшумно, словно тень,
И все разведал тайно, как шпион.

Особенно что Федю поразило —
Те негры были некрофилы!

Он стал свидетелем таинственной их встречи
У подпола и слышал до конца
Безумные, неслыханные речи:
Они сожрать хотели мертвеца!

Иду по улице, в руках держу коробку.
(Патроны в ней несу и револьвер!)
Мне боязно – я озираюсь робко:
А вдруг задержит милиционер.

Спешу в гимназию сто шестьдесят шестую,
Где должен ждать Евгений Моргунов.
Избавлюсь от оружия вчистую.
Подальше от греха: отдал и был таков.

Ах, если бы добраться поскорей!
Зацапают в Кресты того гляди…
Ну, наконец! Добрался до дверей,
Вхожу в гимназию. Опасность позади.

Видать, недавно прозвенел звонок.
Последний, пятый, кончился урок.

Как будто растревоженный тут улей.

Уверовав: идет все как намечено,

Ничуть не допуская мысль о краже,
Коробку с уличающей поклажей

Лежали кучей прямо на полу.

Зашел в уборную всего лишь на минуту
(Естественно, реакция на страх),
Вернулся. Что такое? Фу ты, ну ты!
Меня встречает девочка в слезах

(Седьмого класса ученица),
Ногами топает, бранится:

«Коробку гадкую как ставить вы посмели
На наши ранцы, сумки и портфели?

Мои лекарства повредились в сумке!

Страдаю я заболеваньем редким —
Ношу с собой микстуры и таблетки».

Как аргумент берет портфель она
И сыплет на пол пузырьки, пилюли.
Их в порошок растерли мои пули.

Дитя вопит, милицией грозя.
Не спорил я. Коробку хвать под мышку.
Ведь место встречи изменить нельзя —
Как угорелый мчусь туда вприпрыжку.

Пространство коридора пролетаю.
Запасный выход, лестница крутая,

Этаж… другой… еще один… и вот!..
От ужаса прошиб холодный пот:

Не ждал меня там Женя Моргунов.
О, Господи! – я плакать был готов.

Оружие не сбыл я. Неужели
С собой таскать коробку эту снова!
Я думал, что конец, что я у цели,
Но план другой у Жени Моргунова.

Штормит Нева. Вовсю бушует буря.
Кружится снег в мерцанье фонарей.
Подобны волны пляскам злобных фурий,
А ветер – завыванию зверей.

Смотрю с моста: на берег вышло трое.
Скажу, не по сердцу мне их шальная прыть:
Неву, как настоящие герои,
Хотят на лодке утлой переплыть.

Лишь ринулись в клокочущую пену,
Волна так яростно плеснула лодке в бок,
Что в результате от крутого крена
Нахлынул в днище ледяной поток.

Гребцы мгновенно дали разворот
И выбрались на берег из пучины
Дно осушить и вновь водоворот
Атаковать. (На то они мужчины!)

Тут я с моста бегу на помощь к ним.
Лодчонку подняли, качаем, как корыто,
И воду – раз, два, три! – движением одним
Всю вылили на каменные плиты.

Опять нырнула между волн посудина.
Но пересечь Неву кому под силу?
Вольна, неукротима, неподсудна,
Вмиг лодку и людей накрыла.

В подводный мрак ушли как камень двое.
Ко мне взывал. Протяжно, дико воя,
Его мольбы в куски рвал зимний ветер.

И наблюдая, как храбрец тонул,
Я взвешивал: пусть прыгну за тобой,
Но не спасу, а сам пойду ко дну —
Бессмысленно мне жертвовать собой.

Но в ум вошел вопрос, как клин:
А если б это был мой сын,

То разве я позволил бы ему
Погибнуть одному!

Ведь я его отец.
Но так же тонущий теперь в Неве пловец,

Пусть в безрассудстве виноват,
Мне – брат!

Старый «Москвич», легковая машина,
В школьном дворе стоит, весь искорежен:
Выбиты стекла, проколоты шины,
Руль поломали, приборы все тоже.

Место на свалке ему, без вопроса!
Пнул «Москвича» я ногой по колесам.

Тут он взревел, заработал мотор,

Я разбудил окаянное лихо.
Кто остановит железного психа?

Страшно подумать, скольких убили
Трупы восставшие автомобилей!

Дорого стоят прохожим их гонки:
Кто ни попался, давят подряд —
Молод, старик ли, коляска с ребенком.
Буду в их жертвах и я виноват.

Но пригляделся к машине немного:
Ба, в ней сидит Кузнецов – слава Богу!

Как же я раньше его не заметил?
(Странных явлений так много на свете.)

Раз занимает он место в кабине,
Он хочет ездить, а я неповинен.
Пусть отвечает за все Кузнецов!

У Корогодского З.Я.,
Учась актерской школе,
Все узнавали, как и я,
Вкус настоящей боли.

Был бит жестоко я не раз,
Зато попал на сцену.
Я все стерпел, тем самым спас
Себя и дар бесценный.

Став наземь твердо, как Антей,
Мечтой возвышен новой,
Актером в труппу БДТ
Решил пойти к Лаврову.

И вот пошел я на поклон,
Но перед тем увидел сон…

Сон
Фонтанка. БДТ. Я двери отворил:
На вахте – просто бесподобно! —
Дежурит сам Лавров Кирилл,
Худрук, актер, артист народный.