Андрей Драгунов - Край. На фоне неба

На крыше ночь короче, но темней…
и кошки более, чем серы и… горласты.
Звезда – прозрачней. В разговоре с ней —
один лишь ты – другие не причастны.
…и медленно сползает с неба тьма
по водостоку в мусорную яму —
к отходам жизни, где она сама
уже не различима – только драма —
происходящего… и пара нежных слов
о смысле жизни… медленно, но верно —
сползает тьма… Сомнительный улов —
на крыше мира – безграничность неба.

Смерть где-то вдалеке – её здесь нет,
как нет вокруг назойливых туристов…
сюда не проникает Божий свет!.. —
тугое небо… и, как маски лица
живущих здесь. Пока ещё живых,
как жив и я под ненасытным небом,
что пожирает – тех – ещё – своих —
детей… отсутствием тепла и света, где бы
не находился – медленный уход
из обозримого… в назначенное время,
когда не проницаем неба свод
над небольшим и… старым поселеньем,
когда – уже – не скажешь – Пережди…
наполни фляги немощной водою,
для глаз своих пространство – сбереги,
не стань добычей тех, кто за тобою
уже идёт… И смерть здесь – не при чём!.. —
ты, видимо, один из тех, немногих,
кто подставляет раненным плечо…
и не пинает нищих вдоль дороги…
и не кроит – так-эдак и не так —
через колено, через междометья…
чужую жизнь… Ты, всё-таки – дурак,
раз не увидел новое столетье —
и там остался, где чужая тень
ещё владычит и… не сквернословит…
Зачти себе ещё один – лишь – день —
в конце концов!.. – шесть тридцать – солнце всходит.

Не дли мне жизнь – пусть будет разговор —
о ней самой – не списочный. натужный,
не цифирный… решётчатый забор,
который, в сущности, совсем уже не нужен —
так болтовня о виденном – уже!.. —
безделица, но теребит суставы…
Глянь в форточку – звезда горит уже
и говорит нам – вы, увы, не правы —
в сомнениях – по поводу и без…
Не дли мне жизнь – и дальше – будь, что будет.
Смотри на мир с распластанных небес…
Тебе, ведь, всё равно – ты неподсуден.

…и – только мир в остуженных сердцах —
терпение, добавленное в сумме
других вещей… как с пылью взбитый прах —
яичница на пятерых… не умер
пока ещё… и вытоптанный пол —
дорожка от сортира до балкона —
меня выносит, терпит. Круглый стол —
посередине – как бы вне закона —
в пространстве комнаты. Я тихо говорю…
перо скрипит – ещё – как можно тише…
тянусь до свечки, чтоб предать огню
бумажно-письменную речь – никто не слышит
как это происходит! Посмотри —
опять везут кого-то мимо дома —
пойди, спроси… и с ним поговори —
пусть, даже, не были при жизни с ним знакомы.
прочти ему всё то, что написал —
он передаст… ему теперь сподручней…
смешно, конечно, кот опять нассал
на половик – от этого не скучно
и даже весело… и солнце режет глаз,
как первый раз… и радуются птицы
свечению… и громкое – Атас —
ещё из детства – долго будет сниться.

Ты меня вспомнишь в доме престарелых
и улыбнёшься. Скажешь – я был прав,
когда уехал… немощное тело —
всё, что осталось… Вещи разобрав,
находишь только пыль – следы былого
и с этой пылью пропадаешь в нём…
кусочек – только – неба голубого
сквозь форточку… но всё теперь быльём
и той же пылью. Непрестанно ветер
колышет занавески цвета леса
в вечерний час… покой уже не светит
из-за, увы, печали и прогресса…
и только слабослышащий пейзаж
пытается ещё не быть забытым…
старик – пустой – в избушку, голый пляж…
старуха чинит старое корыто.

Земля – твоя – куда хватает глаз,
но всё, что видишь – только продолженье
твоей же жизни – здесь… вчера, сейчас…
и, видимо, что завтра. Отраженье —
твоё в стекле – лишь удлиняет тень —
с той стороны – от фонаря к подъезду,
к другому варианту злых потерь,
где долог день – с рожденья до отъезда
в другой предел, где за полночь – смешно —
как выглядит распластанное тело,
а автору, должно быть – всё равно —
что думает палач перед расстрелом —
о смысле жизни… Длительный сквозняк
способствует развитию простуды…
лекарства в баночках, искусственный сорняк
в горшке на подоконнике и… чудо —
рассвета каждый день – твоя земля!
Твой выцветший пейзаж – фонарь, скамейка…
истоптанные мячиком поля —
футбольные… Охранник с трёхлинейкой…
и славный пёс на службе. Облака —
куда хватает глаз. Земля и небо…
и кто-то шепчет в форточку – Пока,
увидимся ещё… в автобус тело
протиснулось, исчезло – вся любовь…
подводит зрение – чтоб разглядеть границы
увиденного… Огород, морковь,
свекла, капуста, зелень… чечевица.

Тот Рай, который я искал всю жизнь —
нашёлся – вдруг… и больше стал не нужен,
как вечером – обдуманная мысль —
ещё с утра… как отраженье в луже —
в конце – уже – слепой, глухой зимы,
когда и птицы выклевали воду —
оттаявшую… капли не видны,
что выбрали, спустя сезон, свободу
и испарились. Высохли. Вода
смывает все следы происхожденья
и остывает – только иногда…
и теребит твоё воображенье
присутствием своим. Сезон дождей…
не высохшая наволочка – с н о чи,
или с ноч и … Лети – уже – быстрей!.. —
Рай где-то там, где кто-то напророчил.

Когда нет шансов выжить – уходи —
в чужую местность, где тебя не знают,
когда никто не встретит впереди,
не вскрикнет, не взмахнёт тебе руками —
восторженно, как будто напоказ,
чтоб ты запомнил лица… Март в начале.
Зима закончила, растаяв, свой рассказ…
Вода находит трещины в причале.

Никто не умирает в воскресенье —
нельзя неделю закрывать печалью…
на завтрак поминальное печенье,
на ужин – торт со многими свечами…
нелепица… Не календарный вычет —
бухгалтерский какой-то столбик цифр…
полёт в неведомое бестолковой мысли
в попытке отыскать какой-то смысл
и что-нибудь ещё… на всякий случай —
для понимания того, что происходит,
хотя, возможно, вариант – не лучший…
и, как написано – проходит всё. Проходит —
и в этом смысл!. В этом откровенье.
Пророчество и… исполненье чуда.
Смерть не приходит утром, в воскресенье —
она повсюду – каждый день – повсюду.