Алишер Навои - Язык птиц

Мигом вскочишь, вкусивши смертельное жало,
И бездумного сна — сразу как не бывало!

1940 Сколько будешь рыдать и стонать ежечасно —
Нет ни на волос проку, все это напрасно.

И тогда ты поймешь, от кого ты далек,
Сам ты душу клеймом отчуждения сжег!

И сказал вопрошающий: «К-эй, несравненный,
Мучит сердце любовь мне неволею пленной.

Хоть на миг не увижу я облик любимый, —
Застлан мир для очей темнотой непрозримой.

Мне покоя тогда на мгновение нет,
От тоски и печали — терпения нет.

1945 Видеть лик ее— больше не надо и счастья,
И душе от свиданья — услада и счастье!

Нашим узам дана столь блаженная участь,
Что в разлуке терзаюсь я, ревностью мучась.

Пенья милой не слышу — и жить мне невмочь:
Дух из тела, как птица, уносится прочь.

И в разлуке с любимой я сердцем слабею,
Радость жизни моей — в единении с нею.

От разлуки душа моя в горе великом,
Сердце ночью и днем надрывается криком.

1950 Я в разлуке прожить не смогу даже дня:
Ведь разлука с любимою — смерть для меня.

И во имя чего я любимую кину,
И куда же лететь мне — в какую долину?»

И ответил Удод: «К-эй, гореть — твое дело!
Искра плотской любви в твое сердце влетела.

Страсть твоя от любви далека безвозвратно,
В твоем сердце изменою выжжены пятна.

Со стези справедливой себя ты совлек,
И решил поискать ты окружных дорог.

1955 Если в жажде и немощи высохли губы,
Им целебные силы предвечного любы.

Отвратившись от чистых жемчужин душою,
Ты с дешевыми блестками дружен душою.

Кто закрыл сам себе светоч, льющий лучи,
Тот живет при мерцанье коптящей свечи.

Кто рассудок свой тешит обманом обличья,
Тот вовек не изведает сути величье.

Что за важное дело — обличье земное,
Если облик наружный — из крови и гноя?

1960 Лик любимой красивым представить не тщись:
Яркость щек — это кровь, белизна — это слизь!

И наружной красе срока вечного нету,
В ней ни прочного, ни бесконечного нету!

У любви и безумств быть во власти не стоит,
И впадать в посрамленье от страсти не стоит!

Красоте незнаком нескончаемый век,
Преходящи влюбленность и радости нег.

Все прекрасное—завтра красивым не будет,
Диво быстро увянет и дивом не будет.

1965 Ту красу полюби, чье величие свято,
Ее солнцу вовеки не ведать заката.

Сотни тысяч подобных тебе приверед
Недостойны увидеть любви этой свет.

Будет смертью сто жизней у любящих взято —
Той красе в сотни тысяч раз больше отплата!»

В том кругу, что собрал Арасту для ученья,
Был достойный мюрид, столп усердья и рвенья. [147] Арасту — Аристотель, древнегреческий философ (384—322 до н. э.).

И великий наставник, премудростью светел,
Среди всех его честью особой отметил.

1970 Он внушил ему знанье сокрытых начал,
С малых лет он его при себе обучал.

С ним четыреста мудрых с одним не сравнятся,
Арасту лишь мудрей был, другим — не сравняться.

И лелеял мудрец и надежду и веру,
Что мюрид его будет под стать Искандеру: [148] Искандер — см. примеч. к бейту 622.

Если волею рока отбудет один,
Пусть другой остается при нем, словно сын.

Пусть, мол, разумом скор, он в речениях спорых
С Афлатуном самим потягается в спорах. [149] Афлатун — Платон, древнегреческий философ (427—347 до н. э.).

1975 Но случилось с мюридом нежданное дело:
Его сердцем внезапно любовь овладела.

Из обители зла вышла дева-луна,
Сребротелая, каменной злобой полна,

И на веру его она зло покусилась,
Посрамить мудреца, как назло, покусилась.

И страдал он от гнета неволи жестоко,
Его сердце терзалось от боли жестоко.

Загоревшись достичь единения с ней,
Он не внял ни речам, ни советам друзей.

1980 И большими расходами, тратой великой,
А добился союза он с той луноликой.

Поклонясь тому идолу в рвенье примерном,
Стал он идолов чтить в подражанье неверным. [150] Поклонясь тому идолу в рвенье примерном, Стал он идолов чтить в подражанье неверным. — См. примеч. к бейтам 827, 1049.

И смотреть на нее день и ночь он привык,
И совсем позабыл он премудрости книг.

Увлеченный своей луноликой на диво,
Он ученым беседам внимал нерадиво.

И учитель все понял, подумав при этом:
«Дескать, дай помогу ему добрым советом».

1985 Он советы давал, как умел и как мог,
Только этой беде не пошли они впрок.

Видит он — в науки, и разум пропали,
И труды многих лет будто разом пропали.

Как ни думал мудрец, видит — дело-то туго,
Не найти ему средства от злого недуга.

И тайком от мюрида учитель решил
Дать красавице яд, чтоб лишить ее сил.

И слегла она, громко рыдая и плача,
Миг от мига слабея от горького плача.

1990 Как ни бился тот юноша — не было прока,
И красавица в немощи чахла жестоко.

И бедняк разуверился в зельях совсем
И предстал пред учителем, в горести нем.

Головою печальною он преклонился
И, рассказом своим пристыжен, преклонился.

И учитель, узрев столь великое горе,
Порешил, что избавит больную от хвори.

И сказал он: «Ну вот, приготовься и — в путь,
Искандеру сегодня помощником будь.

1995 Занемогшей я снадобье дам от недуга,
Только примет — и станет здорова подруга».

И влюбленный в дорогу отправился споро,
А учитель стал зелье творить от измора.

Он поносное сделал, что чистит сполна,
И несчастная выпила зелье до дна.

И промолвил он ближним — доверенной свите:
«Приготовьте сосуд и у двери сидите.

Не сливайте, — сказал он, — что будет здесь ныне,
А храните, собравши в особом кувшине».

2000 И, сказав это, вышел наставник благой, •
И свершил свое дело целебный настой.