Сергей Щипанов - По ту сторону

Старуха закрыла глаза. Видимо, долгая речь утомила её. Я стояла, ошарашенная, старалась осмыслить невероятное признание Барбары… то есть, нет – Ларисы, своей подруги.

Я узнала её.

Боже, что сделало с ней время! Долгие годы жизни среди наших далёких предков! Без компьютеров и телевизоров, без обычного электричества, и, главное, без нормальной медицины!

– Хотела, чтобы и ты мучилась, продать тебя пыталась… Прости, если сможешь.

Я неожиданно для себя расплакалась:

– Лара, я прощаю… Бедная ты моя. – Я вдруг вспомнила о важной вещи. – Ларис, а у меня твой телефон.

– Какой телефон?

– Мобильник. Ты забыла его в кармане куртки, помнишь?

– Так он всё время был у тебя? Как же я не догадалась?.. Вот что, Снежа, он знает номер телефона.

– Кто?

– Фон Борхерт.

Я припомнила имя того злодея-барона из Гамбурга, спасаясь от которого бежала, бросив цирк Зуко. Неужели он?

– Какой фон Борхерт? Тот, которому ты меня… продала?

Лариса едва заметно покачала головой. Похоже, силы совсем оставили её:

– Нет, другой… Берегись…

Последние слова она прошептала чуть слышно. И умолкла, закрыв глаза.

– Лара, – позвала я. Без ответа. – Лара, ты что?.. Помогите! Кто-нибудь!

Мне пришлось долго звать на помощь. Потом пришла стража, и меня выпроводили.

Лариса, моя несчастная подруга, скончалась, как я потом узнала, в тот же день, к ночи.

Мне до слёз было жаль Ларису, хоть и предавшую меня. Я ей всё простила и искренне оплакивала. Злодейка-судьба зашвырнула нас обоих в прошлое, и притом с разницей в тридцать лет. Уму непостижимо!

Но кто этот таинственный фон Борхерт? Что пыталась сказать мне бывшая подруга? О чём хотела предупредить?

В Штеттине, как я узнала, Сидонию фон Борг тоже арестовали недавно, и тоже по обвинению в колдовстве. Только содержалась она не в той тюрьме, в которой я навещала Барбару. Сидонию, как важную особу, упрятали в монастырь, где она замаливала грехи и готовилась к решающей схватке с судьями-крючкотворами за свою жизнь.

Я же дня три ходила убитая, потрясённая неожиданной и такой трагичной встречей с бывшей подругой.

Из шокового состояния меня вывел… телефонный звонок. Точнее, знакомая мне мелодия из репертуара Стаса Михайлова. Телефон опять ожил от звонка абонента с ранее зафиксированного аппаратом номера.

На этот раз таинственный абонент заговорил.

По-русски, и без малейшего акцента:

– Вы встречались с Барбарой?

– Да. Барбара умерла. А кто со мной говорит?

– Все инструкции в смс-сообщении.

Далее – молчание. Я попыталась перезвонить – тщетно. Включилась опостылевшая мне надпись «не обслуживается».

А на другой день пришло сообщение: «Если хотите отправиться домой, в 21 век, приезжайте в Региомонтум, в известный вам трактир фрау Эльзы. Буду ждать вас каждую среду, четверг и пятницу с полдня до ночи. Телефон должен быть при вас».

Мамочка моя! Неужели это действительно возможность вернуться в своё время?!

Я убежала на корму корабля, чтобы побыть одной. Требовалось всё хорошенько обдумать.

Итак, что мы имеем? Звонок и эсэмэска от некоего человека, имеющего в шестнадцатом веке сотовый телефон и умеющего с ним обращаться. Тут только один вариант: значит, этот некто такой же пришелец из двадцать первого века, как и я. Как он сумел позвонить мне, находясь в мире, где в принципе не может существовать сотовая связь – неважно. Гораздо важнее, кто он такой, и что ему нужно от меня?

Барбара, то есть Лариса, упомянула какого-то фон Борхерта, однофамильца, а может и родственника, того злодея-барона из Гамбурга. Но средневековый родич барона не может обладать мобильным телефоном и уметь с ним обращаться! В любом случае звонивший не мог быть человеком из шестнадцатого столетия, а только моим современником.

Но это совсем другое дело!

Своему современнику я доверяю, как никогда не доверилась бы здешнему мужчине… За исключением, пожалуй, моего Роберта.

Господи, я совсем забыла о своём муже! Если я вернусь в свой век, то потеряю его!

Нет, нужно забрать Роберта с собой.

Только как объяснить человеку шестнадцатого столетия, что мы с ним отправимся в будущее время?

– Я должна ехать.

– Нет, одну я тебя не отпущу. Поедем вместе.

– Да, конечно. Я заберу тебя с собой.

– В Московию?

– Нет… то есть, в другую Московию. Там нет царя и опричников, даже смертная казнь отменена. Только…

– Что, милая?

Куда же я собираюсь взять наивного сына своего дремучего века? Разве сможет он приспособиться к ритму жизни двадцать первого столетия, с бешеными скоростями и гигантским валом информации, обрушивающимся на человека ежедневно. Я уж не говорю про совершенно другую ментальность. Но главное, Роберт наверняка станет мировой сенсацией, его будут рассматривать, как диковину, как… ну, примерно так же, как живого мамонта или динозавра, поместят в какой-нибудь исследовательский центр…

– Нет, милый, ничего. Никто не узнает, откуда ты прибыл. Я раздобуду тебе документы, мы поселимся вдалеке от всех, где-нибудь на берегу моря, купим домик, рыбачью лодку, поставим на ней парус и отправимся в путешествие по Балтике. Ты капитан, я твоя команда…

Говорила и верила себе.

Я смогу, я сильная.

Роберт тоже.

Он сможет приспособиться к жизни в другом мире, я же сумела…

– Разве Московия имеет выход на Балтику? – спросил Роберт с сомнением в голосе.

– Та, другая, имеет. Она даже называется иначе, Россия, по-английски Russia. Я ведь тоже раша – русская. Но сейчас мне нужно в Региомонтум.

«Святой Николай», как раз, разгрузился в порту Гданьска. Здесь по морю до Региомонтума рукой подать.

«Едем», – сказал Роберт, мы снялись с якоря, и пошли в мой родной город, ныне называемый иногда Кенигсбергом-в-Пруссии.

В считанные дни добрались до родного, и в то же время такого чужого сейчас города. Встали у причала.

Я опять видела медно-красные черепитчатые крыши, невысокие аккуратные белёные домики, собор на острове, в будущем названом именем Канта, городскую стену… Всё такое милое и… опостылевшее мне, привыкшей к железобетонным конструкциям, к электричеству и гулу машин, к асфальтированным дорогам, ко всему тому, что мы не ценим, живя в двадцать первом веке.

Я непременно должна вернуться туда! Средневековье – неподходящее место для человека, выросшего среди благ цивилизации.

Так думала я, глядя с борта «Святого Николая» на тонущий в туманной дымке город, который спустя четыреста лет назовут русским именем – Калининград.

Однако мне требуется непременно встретиться с неким Борхертом. В сообщении сказано: «каждую среду, четверг и пятницу». Сегодня как раз четверг – значит, именно сегодня может всё решиться!