Сергей Щипанов - По ту сторону

– Джонни, дорогая, ты собираешься на свидание с кем-то?

– Да. С господином фон Борхертом. Честно говоря, я даже не знаю, кто он такой, но мне необходимо видеть его. От этой встречи может зависеть наша поездка в Россию.

– Я тревожусь за тебя, милая. Я должен тебя сопровождать!

– Нет, Роберт, ты можешь всё испортить! – Видя, что муж собирается возразить, продолжила. – Сделаем так: я войду в трактир одна, а ты будешь ждать меня снаружи… Ну прошу тебя, дорогой! Доверься мне. И всё пройдёт нормально.

– Ну, хорошо. Я стану дожидаться тебя на улице, но если ты задержишься долго…

– Да, конечно, тогда и ты войдёшь. Но только если я задержусь более чем на час.

Сопровождаемая супругом, я сошла на берег и двинулась к памятному мне трактиру.

Часы городской ратуши отзвонили полдень.

Вот и заведение, в котором очутилась я, переместясь непостижимым образом из «Весёлого Роджера» в шестнадцатый век.

Роберт, как мы и договорились, остался ждать снаружи, а я смело шагнула на порог заведения фрау Эльзы.

В трактире царил полумрак, и было немноголюдно. Два-три мужика, судя по одежде – малоимущие горожане, ели похлёбку, громко стуча ложками. В углу, за меньшим столом одиноко сидел господин средних лет во всём чёрном – отороченный мехом плащ, костюм добротного сукна, шпага у пояса – явно не простолюдин.

Я сразу сосредоточилась на этом человеке – похоже, он тот, кто мне нужен.

– Господин фон Борхерт? – спросила я, подойдя к столу.

Одиноко сидящий господин окинул меня быстрым цепким взглядом.

– Да, а вы, как я понимаю, Снежана Демина?

– В прошлом… Сейчас я зовусь Жанной Хоум.

Борхерт усмехнулся:

– В прошлом и у меня было другое имя… Точнее, в будущем. Ведь я, как и вы, попал сюда из двадцать первого столетия.

Я беспокойно огляделась – услышит кто-нибудь, и что подумает?

Борхерт рассмеялся:

– Чего вы опасаетесь? Что кто-нибудь услышит наш разговор и примет за сумасшедших? Но здесь никто не понимает по-русски, да и говорим мы с вами на непривычном жителям шестнадцатого века варианте русского языка. Так что не волнуйтесь на этот счёт… Да, я не предложил вам сесть. Присаживайтесь, и будьте, как у себя дома.

Я осторожно присела.

Что-то не нравилось мне в этом человеке. Пожалуй, его взгляд – бесцеремонный и самоуверенный, до наглости. Он, похоже, считает себя здесь хозяином. Настораживает даже это «будьте, как у себя дома» – так может сказать только хозяин.

– Простите, но я вас совсем не знаю. Объясните, пожалуйста, кто вы такой?

– Я? Вы же знаете, что я человек из двадцать первого века, угодивший в прошлое. Или вас интересует моя жизнь там, в нашем временном отрезке? – Я кивнула, дескать, да, интересует. – Этого вам знать не нужно. С той жизнью покончено.

– Вы не хотите вернуться? Зачем же вы обещали мне…

– Обещал? Я никому ничего не обещал. Мне нужны вы. Здесь, в шестнадцатом столетии. Зачем вам двадцать первый век? Там вы никто. Как и я. А тут мы можем стать королями жизни! Подумайте!

Этот человек говорил, а в глазах его разгорался хищный огонёк. Наверное, он действительно ощущал себя тут королём. Ещё бы – человек будущего, знающий и умеющий то, о чём местный тёмный необразованный люд не имеет ни малейшего понятия. Если добавить сюда жадность и беспринципность, то такой человек на многое способен!

– Как давно вы здесь, в прошлом? – поинтересовалась я.

– Больше года.

– Понятно. Скажите, а почему вы именуетесь фон Борхером? Есть такой барон фон Борхерт из Гамбурга…

– Знаю, – отмахнулся собеседник. – Весьма наслышан о злодее-бароне, этом прообразе Синей Бороды. Я его родич, если угодно. Иоганн фон Борхерт, владелец поместья в Пруссии…

– Как же вам это удалось?

– Много вопросов задаёте, – холодно оборвал меня «прусский вельможа». – Да, а телефон у вас с собой?

– Телефон?.. Вот он.

Я достала из ридикюля, что захватила в дорогу, Ларисин мобильник.

– О, я вижу, он у вас работает. Кстати, а как вы его заряжаете?

– У меня есть зарядное устройство. Походное. Знаете, такая динамка…

– Ах, вот как! А мне пришлось решать эту проблему самому.

Он показал мобильный телефон и питание к нему – самодельную батарейку из сложенных стопкой медных монет, прослоённых кусочками смоченной уксусом ткани.

Ух, ты! Изобретатель. Кулибин…

– Самым сложным было добиться нужного напряжения. Но всё получилось.

– А связь? Тут нет сотовой связи…

– Есть. Как оказалось… Вы знаете, что вокруг Земли кружит спутник? Наверное, через него.

– Знаю. Я его видела. А Барбара? Как вы узнали о ней?

– Случайно встретил. Она признала во мне «своего», пришельца из будущего. И рассказала о вас…

К нашему столу подошла фрау Эльза, хозяйка – я её сразу узнала, она меня нет. Поставила перед моим собеседником кувшин с пивом и кружку, спросила меня, желаю ли я чего-нибудь? Я ответила отрицательно.

– Не хотите? – спросил Борхерт (стану называть его так), наливая себе пива. – Напрасно. У них хорошее пиво. Главное – крепкое.

– Мне ещё рано, – ответила я, и подумала: «Тебе-то наплевать на местные обычаи, но тут не принято наливаться пивом днём, когда добрые люди работают».

Борхерту, похоже, местные обычаи – не указ. Он продолжал вести себя, словно барин. Обедавшие мужчины вышли, появились двое, судя по всему, слуги самозваного господина.

– Никого сюда не впускать, – распорядился на хорошем немецком Борхерт.

Я заволновалась. Что он задумал? Как же Роберт? Эти двое не пустят его! Хотела предупредить Борхерта, что меня дожидается муж, но он вдруг заявил:

– Вот что, дорогуша, ты теперь слишком много знаешь. Я не позволю тебе выйти отсюда. Или ты со мной, или мне придётся тебя убить.

От возмутительной, не лезущей ни в какие ворота наглости я решилась дара речи. Он обращается со мной так, словно я ему что-то должна!

А Борхерт достал из кармана оружие. Пистолет. Но не старинный, огромный и неуклюжий, а оружие из века двадцатого-двадцать первого.

Стало ясно: мой собеседник холодный и расчётливый преступник, и его угроза – не пустой звук.

С улицы донёсся шум схватки. Двери отворились, в трактир ворвался Роберт с кортиком в руке:

– Что тут происходит? Джонни, тебя никто не обидел?

– Стой! – заорал Борхерт. – Стой, где стоишь!

Он направил ствол пистолета на Роберта, не понимавшего, какая ему грозит опасность.

Я вскрикнула, но вмешаться не успела. Роберт, несмотря на окрик, шёл прямо к Борхерту. Грохнул выстрел. Муж мой покачнулся, и, с широко раскрытыми в изумлении глазами, стал заваливаться набок.

Я бросилась к нему.

Роберт был мёртв.

На груди, в области сердца, быстро расплывалось кровавое пятно. Пуля от неведомого ему оружия точно и безжалостно поразила наивного сына своего века.