Эрнест Хемингуэй - Полное собрание рассказов

Коротышка посмотрел на сержанта, потом на нас. Вроде бы не узнал и перевел взгляд на проход. Казалось, хотел пересчитать всех, кто сидел в вагоне для курящих. Пассажиров в этот день было немного. Потом он вновь посмотрел на сержанта. Мой отец достал из кармана другую книгу и читал.

– Сержант, – позвал коротышка. Сержант раскрыл глаза и посмотрел на арестованного.

– Мне надо в сортир, – объяснил коротышка.

– Не сейчас, – сержант закрыл глаза.

– Послушайте, сержант, – не унимался коротышка. – У вас никогда не возникала потребность пойти в сортир?

– Не сейчас, – повторил сержант. Не хотелось ему покидать состояние полудремы, в котором он пребывал. Дышал он медленно и шумно, но, когда открывал глаза, дыхание затихало. Коротышка смотрел на нас, но вроде бы не узнавал.

– Сержант. – Сержант не ответил. Коротышка облизал губы – Послушайте, сержант, мне надо в сортир.

– Хорошо, – ответил сержант. Встал сам, встал коротышка, и они вдвоем двинулись по проходу. Я посмотрел на отца. «Иди, если хочешь», – ответил он на мой молчаливый вопрос. Я пошел следом за ними.

Они стояли у двери.

– Я хочу войти один, – заявил арестованный.

– Нет, не войдешь.

– Да ладно. Пустите меня одного.

– Нет.

– Почему нет? Можете запереть дверь.

– Наручники я с тебя не сниму.

– Да ладно, сержант. Пустите меня одного.

– Давай поглядим, что там. – Они вошли вдвоем, и сержант захлопнул дверь. Я сел на сиденье напротив двери в туалет. Посмотрел на отца. Слышал, как они разговаривают, но не мог разобрать ни слова. Кто-то повернул ручку, чтобы открыть дверь изнутри. Потом я услышал, как что-то упало и дважды стукнулось о пол. Послышался звук, будто кто-то схватил кролика за задние лапы и ударил головой обо что-то твердое, чтобы убить. Я смотрел на отца и призывно махал рукой. Звук повторился три раза, и я увидел, как из-под двери что-то потекло. Кровь медленно растекалась ровным слоем. Я вскочил и побежал к отцу. «Из-под двери течет кровь».

– Сядь здесь, – велел отец. Сам поднялся, пересек проход и коснулся плеча детектива. Тот посмотрел на него.

– Ваш напарник пошел в туалет.

– Понятное дело, – ответил детектив. – Почему нет?

– Мой мальчик ходил туда, и он говорит, что из-под двери течет кровь.

Детектив вскочил и подтащил второго арестованного к краю сиденья. Тот уставился на моего отца.

– Пошли, – приказал детектив. Арестованный не шевельнулся. – Пошли, а не то я разобью тебе башку.

– В чем дело, ваша светлость? – спросил арестованный.

– Пошли, ублюдок, – прорычал детектив.

– Ладно, не кипятитесь, – ответил арестованный.

Они пошли по проходу: детектив впереди, с револьвером в правой руке, а прикованный к нему арестант сзади. Пассажиры поднимались, чтобы посмотреть. «Оставайтесь на своих местах», – посоветовал им мой отец и взял меня за руку.

Детектив увидел вытекающую из-под двери кровь. Повернулся, чтобы посмотреть на арестованного. Тот увидел, что на него смотрят, и застыл. «Нет», – вырвалось у него. Детектив, держа револьвер в правой руке, так сильно дернул левой, что арестованный упал на колени. «Нет», – повторил он. Детектив, который смотрел и на дверь, и на арестованного, перехватил револьвер за ствол и рукояткой внезапно ударил арестованного в висок. Арестованный повалился вперед и ткнулся головой о пол. «Нет, – шептал он. – Нет».

Детектив ударил его еще дважды, и арестованный затих. Лежал на полу лицом вниз, почти прижимаясь подбородком к груди. Не отрывая глаз от двери, детектив положил револьвер на пол, отцепил наручник от запястья арестованного. Потом поднял револьвер, встал. Держа револьвер в правой руке, дернул левой за шнур, чтобы остановить поезд. Потом взялся за ручку двери.

Поезд начал сбавлять ход.

– Отойдите от двери, – услышали мы голос, донесшийся из туалета.

– Открой дверь, – приказал детектив и отступил на шаг.

– Эл? – спросил голос. – Эл, ты в порядке?

Детектив стоял справа от двери. Поезд притормаживал.

– Эл, – тот же голос. – С тобой все в порядке?

Ответа не последовало. Поезд остановился. Тормозной кондуктор открыл дверь в вагон. «Какого черта?» – спросил он. Увидел лежащего на полу мужчину, кровь под дверью, детектива с револьвером в руке. Проводник приближался с другого конца вагона.

– Там парень, который убил человека, – детектив указал на дверь.

– Как бы не так, – ответил тормозной кондуктор. – Он вылез через окно.

– Следите за этим, – детектив указал на арестованного. Открыл дверь на площадку. Я пересек проход, подошел к окну. Вдоль железнодорожных путей тянулся забор. За забором начинался лес. Я посмотрел направо, налево. Детектив бежал вдоль состава. Больше я никого не увидел. Детектив вернулся в вагон, и они открыли дверь в туалет. С большим трудом, потому что сержант лежал на полу. Увидели, что окно поднято. Сержант чуть дышал. Его перенесли в вагон, арестованного подняли и усадили на сиденье. Детектив приковал его к ручке большого чемодана. Никто, похоже, не мог решить, что делать, то ли помогать сержанту, то ли искать сбежавшего коротышку, то ли что-то еще. Все высыпали из поезда и осматривали железнодорожные пути и опушку леса. Тормозной кондуктор видел, как коротышка подбежал к забору, перемахнул через него и рванул в лес. Детектив пару раз углублялся в лес. Потом возвращался. Арестованный прихватил с собой револьвер сержанта, поэтому разыскивать его в лесу было опасно. Наконец они решили добраться до ближайшей станции, где могли известить о случившемся местного шерифа и разослать приметы коротышки. Мой отец помогал им с сержантом. Он промыл рану, нанесенную между ключицей и шеей, послал меня за бумагой и полотенцами в туалет, сложил в несколько слоев, накрыл этой «пробкой» рану и привязал рукавом от рубашки сержанта. Они устроили его поудобнее, и отец вымыл ему лицо. Он по-прежнему был без сознания, но отец сказал, что рана не опасная. На станции сержанта сняли с поезда, и детектив вышел вместе со вторым арестованным. Его лицо стало белым как мел, а на виске вздулся огромный синяк. Он тупо смотрел перед собой, когда выходил из вагона, и спешно делал все, что ему говорили. Мой отец вернулся в вагон после того, как убедился, что больше ничем не может помочь сержанту. Его положили в автомобиль и повезли в больницу. Детектив рассылал телеграммы. Мы стояли на площадке, когда поезд тронулся, и я увидел, что арестованный стоит на платформе, прижавшись затылком к стене. Он плакал.

От всего случившегося меня мутило, и мы пошли в вагон для курящих. Тормозной кондуктор раздобыл ведро и тряпки и отмывал кровь.

– Как он, док? – спросил он моего отца.

– Я не врач, – ответил отец. – Но, думаю, с ним все будет в порядке.