Эрнест Хемингуэй - Полное собрание рассказов

Мы прибыли на перекресток дорог до полудня и по ошибке застрелили француза, мирного жителя. Он бежал через поле справа от нас, за фермерским домом, когда увидел первый подъехавший джип. Клод приказал ему остановиться, но он продолжал бежать через поле, и Рыжий застрелил его. Француз стал первым, кого Рыжий убил в этот день, и выглядел он очень довольным.

Мы все думали, что убитый – немец, переодевшийся в гражданское, но он оказался французом. Во всяком случае, документы были французскими, и в них значилось, что он из Суассона.

– Несомненно, он коллабо, – заявил Клод.

– Он бежал, правда? – спросил Рыжий. – Клод приказал ему остановиться на хорошем французском.

– Запишите его как коллаборациониста, – решил я. – Документы оставьте при нем.

– Что он делал здесь, если жил в Суассоне? – спросил Рыжий. – Суассон хрен знает где, в глубоком тылу.

– Он убегал от наших войск, потому что он коллаборационист, – объяснил Клод.

– У него злое лицо. – Рыжий смотрел на покойника.

– Ты его чуть подпортил, – указал я. – Послушай, Клод, положи документы на место и оставь деньги.

– Их возьмет кто-нибудь другой.

– Ты их не возьмешь. – Я покачал головой. – У краутов денег будет предостаточно.

Потом я показал им, куда поставить два джипа и где готовить позиции, и отправил Онесима через поле пересечь обе дороги, добраться до обшарпанного estaminet [148] Кабачок ( фр .). и узнать, кто успел отойти по этой дороге. Но я и так знал, что отойти если и успели, то немногие, и по дороге справа. И я знал, что другим только предстоит отходить, поэтому еще раз проверил расстояния от дороги до организованных мною двух засад. Мы использовали оружие краутов, чтобы грохот выстрелов не вызвал тревоги, если кто и услышал бы их, то только приближаясь к перекрестку. Засады мы устроили за перекрестком, чтобы не загромождать его и не вызвать лишних подозрений. Мы хотели, чтобы перекресток они проскакивали быстро и продолжали движение.

– Это прекрасная guet-apens, – прокомментировал Клод, и Рыжий спросил, что это за слово. Я ответил, что всего лишь засада. Рыжий сказал, что должен запомнить это слово. Теперь наполовину он говорил на – по его разумению – французском и, дай ему волю, на половину вопросов отвечал бы – как он это себе представлял – на французском. Это было смешно и нравилось мне.

Стоял отличный день для позднего лета, и не было сомнений, что такая погода продержится недолго. Мы лежали в засаде, а два джипа стояли за кучей навоза. Большой кучей и очень плотной, а мы лежали в траве за кюветом, и трава пахла как обычно летом, и два дерева отбрасывали тень на каждую из засад. Возможно, я разместил людей слишком близко от дороги, но, с другой стороны, невозможно определить, насколько ты близко, если располагаешь немалой огневой мощью, а скорость движения цели велика. Сто футов – нормально. Пятьдесят – идеально. Мы находились чуть ближе. Разумеется, в такой ситуации кажется, что ты слишком близко от дороги.

Некоторые могли не одобрить сделанный мною выбор места для засады. Но нам требовалось обеспечить себе пути отхода и сделать все, чтобы перекресток выглядел свободным. Конечно, автомобили мы убрать не могли, но водители других автомобилей подумали бы, что они уничтожены самолетами. В этот день, правда, самолеты не летали. Но никто, подъезжающий к перекрестку, не мог знать «наверняка», побывали здесь самолеты чуть раньше или нет. Да и любой, кто спешит эвакуироваться в тыл, воспринимает увиденное иначе.

– Mon capitaine [149] Мой капитан ( фр. ). , – обратился ко мне Рыжий. – Если появится головной дозор, не разнесут ли они нас в клочья, услышав оружие краутов?

– На дороге, на которой может появиться дозор, выставлены люди. Они его предупредят. Не бери в голову.

– Я и не беру, – ответил Рыжий. – Я застрелил настоящего коллаборациониста. Единственного, кого мы сегодня убили, но здесь мы убьем еще много краутов. Pas vrai [150] Так ведь ( фр. ). , Онье?

– Merde [151] Дерьмо ( фр .). , – ответил Онесим, и тут же мы услышали шум быстро приближающегося автомобиля. Я видел, как он мчится по обсаженной буками дороге. В перегруженном серо-зеленом армейском «Фольксвагене» были люди в стальных касках, и выглядели они так, будто опаздывали на поезд. На обочину дороги я положил два камня-ориентира, которые вытащил из стены у фермы, и как только «Фольксваген» миновал перекресток и покатил к нам по хорошей, прямой дороге, которая вела к вершине холма, приказал Рыжему:

– Убей водителя у первого камня.

Онесим получил от меня другой приказ:

– Стреляй на уровне тела сидящих в машине.

Водитель «Фольксвагена» потерял контроль над автомобилем после выстрела Рыжего. Я не видел выражения его лица – помешала каска. Пальцы расслабились. Не могли удержать руль. Пулемет загрохотал еще до того, как руки водителя ослабли, и автомобиль съехал в кювет, и из него, как в замедленной съемке, выбрасывались пассажиры. Некоторые остались на дороге, и вторая группа быстро с ними разобралась. Один мужчина покатился кубарем, другой пытался отползти, и, пока я наблюдал, Клод убил их обоих.

– Думаю, я попал водителю в голову, – похвалился Рыжий.

– Не выпендривайся.

– Винтовка на таком расстоянии бьет чуть выше. Я целился в самую нижнюю его часть.

– Бертран, – крикнул я второй команде. – Ты и твои люди, уберите их с дороги, пожалуйста. Принесите мне все документы, а деньги оставьте, чтобы потом разделить. Уберите быстро. Иди и помоги им, Рыжий. Сбросьте их в кювет.

Я наблюдал за дорогой западнее estaminet, пока убирали трупы. Я никогда не наблюдал за тем, как это делалось, если только не принимал участия в зачистке. Наблюдать за зачисткой – занятие не из приятных. Не только для меня – для каждого. Но я командовал и должен был делать это.

– Скольких ты уложил, Онье?

– Восьмерых, думаю. Убил, я хочу сказать.

– С такого расстояния…

– Шансы, конечно, были неравные. Но, в конце концов, пулемет-то их.

– Мы должны быстро подготовить площадку.

– Я не думаю, что автомобиль получил повреждения.

– Потом мы его осмотрим.

– Послушай, – крикнул мне Рыжий. Я послушал и дважды дунул в свисток. Все попрятались. Рыжий за ногу тащил последнего краута в кювет. Его голова волочилась по дороге. Но никто не появлялся, и меня это тревожило.

Нам поручили простую работу – убивать, перекрыв дорогу, по которой отступали крауты. Мы не могли ее перекрыть полностью, потому что у нас не хватало людей и мы не могли противостоять бронетехнике. Впрочем, каждая группа имела в своем распоряжении два немецких Panserfausten [152] Фаустпатрон, ручной противотанковый гранатомет ( иск. нем. ). , более мощных и простых в обращении в сравнении с американской базукой: граната большего калибра и пусковая труба выбрасывались, но в последнее время немцы минировали их или намеренно выводили из строя. Нам требовались только целехонькие, насколько они могли быть таковыми, и на всякий случай мы всегда просили какого-нибудь военнопленного немца отстрелять пару штук, из тех, что мы отобрали наугад.