У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— Ну что вы, что вы! — клялась Большая Нога. — Я человек честный, мне можно верить. Как от одной капли бывает только один пузырь, так и за моими словами ничего другого не кроется. Я не какая-нибудь сводня. Если я хоть одно слово соврала и вы узнаете, я сама приду к вам и обе щеки подставлю для удара.

— Ну коли так, хорошо. Поговорите с женихом, а я буду ждать ответа. — С этими словами она протянула сводне несколько цяней серебра, а также завернула в бумагу горсть фиников и лепешек для детей.

В дальнейшем произошло то, о чем говорят:

А кто хочет узнать о том, состоялась ли свадьба, пусть послушает следующую главу.

Напомним о том, как, заручившись согласием госпожи Ван, Шэнь Большая Нога вернулась домой и рассказала обо всем мужу. Когда на следующий день Гуй пришел за ответом, Шэнь Тянь-фу сказал:

— Моя жена ходила к госпоже Ван и расписала ей все как следует. Та согласна. Но только мы скрыли, что у нее будет свекровь, а поэтому госпожа Бао не должна принимать участия в помолвке. Пусть завтра моя жена отнесет сговорные подарки [173] По обычаю, мать жениха посылала свадебные подарки в дом невесты и тем самым как бы давала свое согласие на брак. к госпоже Ван. Выберем подходящий день и пошлем паланкин за невестой.

Зять Гуй, возвратившись домой, поведал теще:

— У этой невесты действительно есть несколько сотен лянов серебра. Вот только нрав у нее не больно хорош. Обижать она будет мужа. Да я думаю, что это уж его забота, нам вмешиваться ни к чему!

— Какое нам дело! — воскликнула старая Бао. — Наш выкормыш последнее время больно нос задрал, ему и надо жену с норовом, пусть осадит его!

Приняв решение женить Бао Тин-си, старая Бао вызвала его к себе и приказала ему просить Шэнь Тянь-фу и Цзинь Цы-фу быть сватами.

— Но ведь мы маленькие люди, мне следовало бы жениться только на бедной, — возразил Бао Тин-си. — Ведь если такая жена в дом придет, беды от нее не оберешься.

— Ах ты щенок несчастный! — закричала на него старая Бао. — Раб подлый! Ты пришел из семьи нищего, не удивительно, что и жену нищую ищешь! Век хочешь с сумой побираться! Ведь у нее одних сундуков да коробов хоть пруд пруди, придет такая жена, и дом сразу станет богатым! Что ты понимаешь, смерд?

Не решаясь больше перечить, Бао Тин-си попросил Гуя сопровождать его к сватам, но тот ответил:

— Матушка так заботится, а от него и доброго слова не услышит. И то ему не так и это не так. Не стоит и мне стараться для такого неблагодарного.

— Не понимает он, где добро, а где зло! — вмешалась в спор старая Бао. — Ты уж, зятек, не обращай на него внимания.

И зять согласился.

На следующий день приготовили угощений, позвали сватов. Вместо Бао Тин-си, который вместе с труппой уехал на спектакль, гостей принимал Гуй. Старуха тем временем вытащила четыре набора золотых украшений и четыре набора серебряных украшений, которые остались после смерти ее первой невестки, и отдала их Шэнь Тянь-фу. Тот оставил у себя половину сговорных подарков, а другую половину его жена отнесла невесте.

Было решено, что невеста придет в дом жениха тринадцатого числа десятой луны. К двенадцатому числу в дом жениха перевезли все четыре сундука невесты, четыре шкафа, домашнюю утварь, оловянную посуду и две большие кровати. Вслед за вещами приехали в паланкинах и обе служанки. На старую Бао они не обратили внимания, так как не знали, кто она. Приведя в порядок комнату, служанки уселись в ожидании госпожи.

На следующее утро в паланкине явилась жена Гуя, встретить которую попросили жен Цзинь Цы-фу и Рябого Цяня. Под вечер к воротам подъехал свадебный паланкин, впереди которого несли восемь фонарей. В пятую стражу, когда новобрачные вышли совершить поклон небу и земле, молодая узнала, что у нее, оказывается, есть свекровь. Госпожа Ван со злостью отвесила ей несколько поклонов. Но преподнести чай и туфли [174] Когда молодая жена приходила в дом мужа, она должна была поднести родителям мужа чай и подарить туфли, сшитые собственными руками. , как этого требовал обычай, отказалась и удалилась к себе.

Через некоторое время вышли прислужницы и заявили, что молодая госпожа желает дождевой воды, чтобы вскипятить чай. Потом от ее имени попросили зажечь в ее комнате благовония. Наконец госпожа потребовала лакомств и супа, и прислужницы ринулись на кухню. Они бегали взад и вперед, и с уст их не сходило слово «госпожа».

— Что это еще за хозяйка у меня в доме объявилась?.. — вскипела старая Бао, слыша такие возгласы. — К ней можно обращаться лишь как к «молодухе». Ее нельзя назвать даже молодой госпожой.

Прислужницы передали эти слова своей госпоже, и та от злости едва не задохнулась.

На третий день в гости к семье Бао пожаловали жены актеров. По обычаям, которые в то время существовали в Нанкине, молодая жена, приходя в дом мужа, в течение трех дней должна была готовить рыбные блюда, — считалось, что это способствовало зажиточной и счастливей жизни, так как слово «рыба» звучит так же, как и слово «избыток». В семье Бао также купили рыбу, вскипятили в котле воды и предложили молодой пойти на кухню. Но та не обратила никакого внимания на предложение и продолжала сидеть в своих покоях. Наконец к ней пришла жена Рябого Цяня.

— Так нельзя! — стала она вразумлять молодую. — Уж если ты стала женой, тебе надо выполнить обычай.

Молодая со злостью сбросила свои наряды, надела передник и отправилась в кухню. Взяв рыбину, она раза четыре провела по ней ножом, схватила за хвост и швырнула в котел с кипящей водей. В лицо жены Рябого Цяня, которая следила за разделыванием рыбы, ударили брызги горячей воды.

— Что ты делаешь? — отпрянула она в сторону и вытерла лицо платком. Ее новый шелковый халат насквозь промок. На госпожа Ван молча бросила нож и, что-то бормоча под нос, вернулась в свою комнату. Вечером она не пожелала выйти в зал к гостям.

На четвертый день Бао Тин-си должен был вести труппу на ночной спектакль и зашел домой переодеться. Госпожа Ван уже заметила, что ее муж носит не шелковую шляпу ученого мужа, а самую обыкновенную шапку простолюдина. Она заподозрила, что он вовсе не цзюйжэнь. Когда он надевал свою шляпу, она спросила:

— Куда ты так поздно?

— На работу, — ответил Бао Тин-си.

«На какую это работу? — раздумывала госпожа Ван. — Видно, в лавку счетами заниматься».