У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— Все равно кого. У меня есть лянов триста серебра, я думаю отдать их за отбор сочинений. Не можете ли вы подыскать такого человека, с которым я бы мог вместе отобрать сочинения?

— Скажите только, господин, вашу фамилию и место рождения, и я выполню вашу просьбу.

— Моя фамилия Чжугэ, я из уезда Сюйчи. Меня многие знают… Так вы найдете кого-нибудь? — повторил он свой вопрос.

Цзи Тянь-и попросил его посидеть, а сам вышел на улицу. «Хоть здесь и немало отбирающих сочинения, но живут они в разных местах, — раздумывал он. — Ума не приложу, куда идти. Эх, жаль, что Цзи Вэй-сяо нет! А впрочем, что я беспокоюсь? Пойду-ка я сейчас к воротам Шуйсимынь. Кого первого встречу, того и притащу… Наемся досыта за счет этого Чжугэ, а там будь что будет!»

Приняв такое решение, Цзи Тянь-и зашагал по улице. У самых ворот он увидел человека, который входил в город вслед за носильщиком, тащившим его вещи. Приглядевшись, Цзи Тянь-и узнал в нем Сяо Цзинь-сюаня из Аньцина.

«Вот все и устроилось!» — обрадовался он и схватил знакомого за руку.

— Брат Цзинь! Какими судьбами?

— Неужели это Тянь-и? Ты все еще живешь вместе с Вэй-сяо?

— Нет, он давным-давно уехал в Янчжоу, и я здесь один. Вот хорошо, что ты приехал! Есть для тебя одно крупное дельце, только меня не забудь!

— Какое же?

— Не спрашивай! Идем со мной — я обеспечу тебе несколько веселых деньков!

И он потащил его за собой в квартал Первых Ученых. Чжугэ все еще сидел в граверной, с нетерпением поглядывая по сторонам.

— Господин Чжугэ! — закричал Цзи Тянь-и. — Я исполнил вашу просьбу!

Чжугэ поклонился и помог Сяо Цзинь-сюаню внести вещи в лавку. Затем все трое отправились в чайную, церемонно уселись и представились друг другу.

— Моя фамилия Чжугэ, имя Ю, но обычно меня зовут Тянь-шэнь, — сказал Чжугэ.

— А моя фамилия Сяо, — в свою очередь отрекомендовался Сяо Цзинь-сюань. — Имя мое Дин, но называют меня Цзинь-сюанем.

Цзи Тянь-и рассказал ему, что Чжугэ Тянь-шэнь имеет несколько сот лянов серебра, которые он готов отдать за отбор экзаменационных сочинений.

— Я в этом и сам немного разбираюсь, — вставил Чжугэ Тянь-шэнь. — Однако я специально приехал в город, чтобы попросить какого-нибудь известного ученого помочь мне выйти в люди. Счастье, что я встретился с господином Сяо. Сейчас я подобен рыбе, попавшей с суши в воду.

— Боюсь, что я недостаточно талантлив и не справляюсь с вашим поручением, — проговорил Сяо Цзинь-сюань.

— Не надо скромничать, господа! — вмешался Цзи Тянь-и. — Сегодня вы стали закадычными друзьями, будто знали друг друга много лет. Господин Чжугэ, вы за хозяина. Угостите господина Сяо в честь его приезда, и мы все подробно обсудим.

— Верные слова! — воскликнул Чжугэ. — Поскольку я приезжий, приглашаю вас в какую-нибудь харчевню.

Они расплатились за чай и направились в большое питейное заведение на улице Трех Гор.

Сяо Цзинь-сюаню предоставили почетное место, напротив него уселся Цзи Тянь-и, а место хозяина занял Чжугэ Тянь-шэнь. Подбежал половой, Цзи Тянь-и заказал лопатку свиньи, утку и рыбу и велел принести сначала рыбу и утку под вино, а потом уже лопатку и суп за три фыня. На столе появилось вино, и Чжугэ разлил его по чашечкам.

— Господа! — возгласил Цзи Тянь-и, — для нашего дела надо прежде всего найти тихое, но просторное жилище. Когда сочинения будут отобраны, надо позвать резчика и последить за его работой.

— Пожалуй, лучше храма Баоэньсы за Южными воротами нам ничего не найти. Шума никакого, помещение просторное и плата невысока. Давайте закусим, пойдем туда и сразу снимем какое-нибудь жилье.

Когда они осушили несколько чайников с вином, половой принес свиную лопатку, суп и рис. Цзи Тянь-и так наелся, что едва дышал. Наконец они расплатились и, попросив гравера присмотреть за вещами, оставленными в его мастерской, направились к Южным воротам. Там было людно и шумно. Повозки, словно плавающие драконы, двигались в потоке лошадей. Трое новых друзей долго проталкивались сквозь толпу и наконец вышли к храму Баоэньсы.

— Вот тут у храмовых ворот мы и поищем жилье, — остановился Цзи Тянь-и.

— Здесь плохо! Пройдемте дальше, там спокойнее, — возразил Сяо Цзинь-сюань.

Они долго бродили вокруг храма. Прошли обитель, где жили престарелые монахи, и наконец постучались в дверь одного монашеского домика. Служка открыл дверь и, узнав, что они ищут жилье, пропустил их в дом. Скоро к ним вышел владелец дома, старый монах в шапочке из черного атласа и в монашеском одеянии, с четками в руках. Сложив руки в знак приветствия и полуприкрыв глаза, он предложил гостям сесть и спросил их фамилии. Гости назвали себя и еще раз объяснили, что ищут жилье.

— Здесь много домиков, в которых часто останавливаются господа, — сказал монах. — Посмотрите сами, и занимайте тот, что придется вам по душе.

Они облюбовали домик из трех комнат и спросили монаха, какова плата. Оказалось, три ляна в месяц. Как они ни упрашивали монаха, он не сбавил ни гроша. Чжугэ Тянь-шэнь готов был выложить два ляна и четыре фыня, но монах уперся на своем, да и только. Вдруг он принялся отчитывать служку.

— Ты что не подмел пол? Завтра здесь устраивает пиршество господин цензор Ши с моста Сяфоуцяо! Каково будет, если он заметит эту грязь!

Видя жадность монаха, Сяо Цзинь-сюань проговорил, обращаясь к Цзи Тянь-и:

— Хорошо-то здесь хорошо. Да вот за покупками далеко ходить.

Монах презрительно поморщился.

— Конечно, с одним слугой, который и за покупками будет ходить и обед варить, здесь не проживешь. Нужен повар и посыльный — вот тогда дело пойдет.

— Ну, одним поваром и слугой не обойтись, надо еще плешивого осла [177] Осел — презрительная кличка буддийских монахов. завести, чтобы слуга быстрее за продуктами ездил, — с усмешкой заметил Сяо Цзинь-сюань.

Монах понял намек и от возмущения вытаращил глаза.

— Ну, мы, пожалуй, пойдем, а потолкуем потом, — сказали гости, поднимаясь, и монах проводил их до двери.

Пройдя еще около двух ли, они достигли дома монастырского настоятеля и постучали в дверь. Их встретил сам хозяин. Расплываясь в улыбке, он пригласил гостей в дом, усадил, предложил чай и принес девять тарелок с прекрасными апельсиновыми пирожными, с медом, ореховым печеньем и другими сладостями. Гости заговорили о своем желании снять дом.

— Ну что ж! — улыбнулся настоятель. — Какой вам понравится, туда и несите вещи.

Когда зашел разговор о цене, хозяин не стал торговаться.

— К чему такие счеты? Счастье, что вам понадобилось помещение, а то я никогда бы не познакомился с вами. Дайте немного на жертвы божествам, и хватит. Будет ли монах торговаться?

Видя его бескорыстие, Сяо Цзинь-сюань заявил: