У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— Уважаемый Лун Сань! Сегодня нельзя устраивать такую глупую затею! Ведь если узнают высокие сановники из области, то всем будет неудобно.

— Успокойтесь, господин! Еще в старину говорилось: «Даже истинный чиновник едва ли может разобраться в семейных делах».

Но тот в волнении метался по комнате. Тем временем Лун Сань степенно уселся и приказал служке:

— Принеси госпоже чай.

Настоятель то и дело беспокойно выглядывал за дверь, пока наконец не столкнулся на пороге с Сяо Цзинь-сюанем и его друзьями. Не впустить их было уже невозможно. Гости вошли в комнату, и Цзи Тянь-и воскликнул:

— Ба! Откуда здесь эта госпожа?

— Присаживайтесь, уважаемые господа, — промолвила новоявленная госпожа, поднимаясь со своего места.

Настоятель рта не мог раскрыть от волнения. Вдруг все трое гостей не выдержали и захохотали. В этот момент в комнату влетел послушник.

— Пожаловал господин Ю из областного управления, — крикнул он.

Настоятель пошел встретить гостя. Оказалось, что приехали два письмоводителя: одного звали Ю, другого — Го. Раскланявшись с хозяином, они прошли в дом и уселись. Услышав в соседней комнате разговор, они пожелали пройти туда, и настоятель не мог их задержать. При виде странной госпожи они в изумлении отпрянули назад и закричали:

— Что это такое?

Но, разглядев в чем дело, разразились хохотом. Остальные вторили им. Настоятель вынужден был объяснить:

— Господа! Этот безобразник уже не раз приходил выманивать у меня деньги!

— Как его фамилия? — спросил Ю, продолжая смеяться.

— Его зовут Лун Сань, — ответил настоятель.

— Уважаемый Лун Сань! — проговорил Го. — Сегодня у господина настоятеля праздник по случаю нового назначения. Зачем вы здесь безобразничаете? А ну, снимайте поживей эти наряды да убирайтесь!

— Ах, господа! Это наши личные дела, — возразил Лун Сань. — Не вмешивайтесь в них.

— Не мелите чепуху! Уже если вы думаете обмануть его, то придумайте какой-нибудь другой способ.

— Давайте-ка лучше соберем немного монет и дадим этой скотине. Пусть убирается! — предложил Сяо Цзинь-сюань. — Чтобы не было здесь этого безобразия!

Но Лун Сань не хотел уходить.

Пока гости гадали, как им поступить, в комнату заглянул послушник.

— Приехали господа из палаты, — едва успел доложить он: в комнату уже входили письмоводитель Дун и Цзинь Дун-яй.

Цзинь Дун-яй сразу узнал Лун Саня.

— Ах ты собачья голова! — воскликнул он. — У меня в столице выманил несколько десятков лянов серебра, а сейчас опять за свое взялся! А ну говори, зачем так вырядился? Конечно, хочешь обмануть честного человека!

Цзинь Дун-яй позвал своего слугу и приказал:

— Сорвите с него шляпу, наряды и вышвырните вон!

Лун Сань испугался и принялся торопливо стаскивать шляпу и снимать одежду, приговаривая:

— Я, ничтожный, здесь прислуживаю.

— Кому ты нужен? — взревел Цзинь. — Ты дурачишь этого почтенного господина! Я могу попросить его подарить тебе немного серебра. Но если ты будешь безобразничать, я немедленно отправлю тебя в уезд, тебе там всыплют.

Лун Сань не осмеливался больше перечить и, поблагодарив Цзинь Дун-яя, выскользнул за дверь.

Наконец настоятель провел гостей вниз и, усадив их, принялся благодарить своего избавителя. Слуга принес чай.

— Господин Цзинь! — обратился письмоводитель Го к Цзиню. — Вы раньше служили в области? Когда же прибыли в Южноречье?

— В последнее время я запутался в долгах и решил вернуться домой. Сын мой, к счастью, получил ученую степень сюцая. Однако я никак не ожидал, что со мной может случиться такое. Хотя говорят, правда всегда выйдет наружу, но все-таки с этой оказией я потерял несколько лянов серебра. Дома было невмоготу, и я отправился в Янчжоу к господину Сюню из Соляного управления — моему знакомому по столице. Пользуясь его покровительством, я устроился в гильдию торговцев соли, за это мне пришлось выложить несколько сот лянов серебра.

— Господин Цзинь! — вмешался в разговор Дун. — А вы знаете, что произошло с господином Сюнем?

— Нет, не знаю. А что с ним?

— Его взяли на этих днях за взяточничество.

— Вот что! Недаром говорят, «утром — радость, вечером — горе».

— А где вы сейчас живете? — спросил письмоводитель Го.

— Господин Цзинь купил дом у моста Лишэцяо, — ответил Дун.

— На днях мы приедем навестить вас, — воскликнули гости.

Узнав фамилии Сяо Цзинь-сюаня и его друзей, Цзинь Дун-яй промолвил:

— Молва о вас дошла и до моих ушей. У меня есть кое-какие книги, комментарии к классикам, и я позволю себе обратиться к вам за разъяснением.

Прибыло еще несколько десятков гостей. Последними пришли трое незнакомцев в шляпах ученых в сопровождении даосского монаха. Один из них спросил:

— Кто из вас господин Цзи Тянь-и?

— А какое у вас ко мне дело? — откликнулся тот.

Незнакомец достал из рукава письмо.

— Вам кланяется брат Цзи Вэй-сяо.

Цзи Тянь-и разорвал конверт и, прочитав письмо, узнал, что перед ним господа Синь Дун-чжи, Цзинь Юй-лю, Го Железный Резец и Лай Ся-ши.

— Садитесь, — предложил он им, но те, заметив, что здесь собрались пировать, стали откланиваться.

— Вы приехали издалека! — настойчиво уговаривал их настоятель. — Присаживайтесь к столу.

Четверо гостей наконец уселись, а Цзинь Дун-яй поинтересовался, правду ли говорят о господине Сюне.

— Его взяли в тот день, когда мы сошли с лодки, — ответил Го Железный Резец.

Актеры начали представление. Гости пили вино до самого вечера. Наконец все разошлись. Синь Дун-чжи вместе с Цзинь Юй-лю направились на ночлег в город, в храм Дунхуаюань, а Го Железный Резец вместе с даосом Лаем остались на ночь у Чжугэ Тянь-шэня.

На следующий день Лай отправился в храм Божественной Благодати к своему учителю, а Го Железный Резец у ворот храма Баоэньсы снял дом и открыл граверную мастерскую.

В ближайшей к дому лавке Цзюйшэнлоу Цзи Тянь-и и его друзья открыли счет и ежедневно брали в долг рис, закуски и вино на пять цяней серебра. Когда сочинения были отобраны, пригласили восемь резчиков иероглифов, а для печатания взяли в кредит более ста пачек бумаги. Прошло уже месяцев пять, и у Чжугэ Тянь-шэня от его двухсот лянов осталось совсем немного, но, несмотря на это, он продолжал брать продукты в лавке.

Однажды Цзи Тянь-и и Сяо Цзинь-сюань прохаживались в храме. Цзи Тянь-и промолвил:

— Денег у господина Чжугэ осталось в обрез, долгов же куда больше. И еще неизвестно — пойдет книга или нет. Что нам делать?

— Он сам нанял нас, мы его не принуждали. Если у него кончатся деньги, он поедет домой и возьмет еще. Нам-то чего беспокоиться!

В этот момент подошел Чжугэ Тянь-шэнь, и оба замолчали. Нагулявшись, они направились было в свое жилище, как вдруг увидели паланкин в сопровождении двух носильщиков с вещами.