У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

Гости внимательно слушали, забыв про свои чарки. Только Ду Шэнь-цин продолжал потягивать вино и уже успел осушить несколько чарок.

Взошла луна. В ее свете пионы казались еще более волшебными и чарующими, а куст гортензии походил на снежный шар. Все чувствовали себя необыкновенно легко и весело и невольно размахивали руками и притопывали ногами. Ду Шэнь-цин был уже совершенно пьян. В этот момент к пирующим медленно приблизился монах с разукрашенной коробочкой в руках, открыл ее и вытащил связку маленьких цимынских хлопушек.

— Бедный монах пришел развеять винные пары у господина, — пробормотал он, и комната наполнилась треском рвущихся хлопушек.

Ду Шэнь-цин расхохотался. Монах ушел, но все вокруг еще плавало в желтоватом селитровом дыму. Захмелевшие гости с трудом поднялись со своих мест и стали прощаться.

— Простите, что я не могу проводить вас, я совсем опьянел, — засмеялся хозяин. — Уважаемый Бао, проводи за меня гостей да возвращайся скорее. Ты останешься у меня.

Бао Тин-си со свечой в руках проводил гостей, запер дверь и вернулся в дом. Трое друзей словно во сне добрели до дома. На следующий день к ним пришел за долгом продавец бумаги. Когда ему сказали, что денег нет, он поднял страшный крик. Вслед за ним явились из лавки Цзюйшэнлоу. Чжугэ отвесил посланцам две горсти серебра, а остальное обещал заплатить позже. Чжугэ Тянь-шэнь и его друзья стали советоваться об ответном угощении Ду Шэнь-цину. Все нашли, что устроить пир у себя в доме нельзя. После долгих колебаний договорились пригласить его в лавку Цзюйшэнлоу.

Погода стояла великолепная.

На второй день трое друзей сразу же после завтрака отправились к Ду Шэнь-цину. Войдя в дом, они увидели сидящую на скамье старуху, которая разговаривала со слугой.

— Это кто такая? — спросил Цзи Тянь-и у слуги, вскочившего с места при виде гостей.

— Это сваха Шэнь Большая Нога, — ответил слуга.

— Зачем она пришла?

— По какому-то делу.

Гости догадались, что она пришла сватать наложницу, и прошли дальше. У террасы гулял Ду Шэнь-цин. Он проводил их в дом и приказал слуге принести чай.

— Сегодня прекрасная погода, и мы приглашаем вас погулять за оградой храма, — сказал Чжугэ.

Ду Шэнь-цин взял с собой слугу и последовал за приятелями; они затащили его в лавку Цзюйшэнлоу, и Ду Шэнь-цину пришлось сесть за стол. Видя, что гость не ест говядины, Цзи Тянь-и заказал утку, рыбу, свиного ливера, рубленого мяса и вина. Они выпили по две чарки вина. Приятели из кожи вон лезли, угощая Ду, но тот через силу проглотил кусок утки, и его тут же стошнило. Приятелям стало неловко. В такой ранний час пить много вина было неудобно, поэтому друзья велели принести рис. Ду Шэнь-цин вылил к себе в чашку с рисом чай, немного поел и отдал чашку своему слуге.

Приятели же подчистую доели все, и компания, расплатившись за угощение, спустилась вниз на улицу.

— Брат Шэнь-цин! Пойдемте погуляем на холм Дождевых Цветов, — предложил Сяо Цзинь-сюань.

— С удовольствием, — согласился Ду Шэнь-цин.

Поднимаясь на холм, они увидели многочисленные храмы, построенные в честь Фана и Цзина [184] Крупные сановники минской династии Фан Сяо-жу и Цзин Цин выступили против Чэн Цзу (Юн-лэ), незаконно захватившего трон императора Цзянь Вэня, и были казнены. . Отсюда открывался вид на окутанный дымкой город. Словно белая шелковая лента извивалась Янцзы; ярко сверкала позолота и лазурь крыш. Ду Шэнь-цин подошел к беседке и, заметив свою тень на земле, долго в задумчивости бродил за ней. Остальные прилегли на траву.

Чжугэ Тянь-шэнь заметил вдалеке небольшой памятник. Он сбегал посмотреть на него и, возвратившись, сказал:

— На этом памятнике написано: «Место уничтожения десяти родов».

— Нет, господа, никогда не было «уничтожения десяти родов», — ответил Ду Шэнь-цин. — По законам ханьской династии самым строгим наказанием было уничтожение родственников по линии отца, матери и жены. Девять родов Фан Сяо-жу — это пращур, прадед, дед, отец, сын, внук, правнук и праправнук. Это один род по линии отца. Род матери и жены никогда не истреблялся, не говоря уже об учениках.

К тому же император Юн-лэ отнюдь не отличался такой свирепостью. Если бы он не был столь энергичным, то государство, слабое при императоре Цзянь Вэне, стало бы совсем ничтожным, как Ци или Лян [185] Ци и Лян — небольшие царства, существовавшие в эпоху Южных и Северных Династий (V–VI вв.). .

— А как вы думаете, что собой представлял господин Фан? — спросил Сяо Цзинь-юань.

— Господин Фан был чрезвычайно исполнительным человеком, но неспособным. В Поднебесной много важных дел, и незачем было разглагольствовать о тайнах императорского двора. И поделом отрубили Фану голову: он заслужил это.

Они долго еще сидели, пока солнце не стало клониться к западу. Вдруг они заметили двух носильщиков навоза, которые опустили на землю пустые бадьи и присели отдохнуть на холме.

Один, похлопывая по плечу своего товарища, проговорил:

— Браток! Сегодня мы продали весь товар. Пойдем-ка выпьем котелок чая возле Источника Вечного Блаженства и возвратимся на холм Дождевых Цветов, чтобы полюбоваться на закат.

— Даже в душах мелкого люда живет еще дух Шести Династий. Это очень хорошо! — обрадовался Ду Шэнь-цин.

Друзья спустились с холма и возвратились в храм.

— Посидите у нас, — предложил Чжугэ, и Ду Шэнь-цин согласился.

Дома их ожидал сюрприз. Едва они открыли дверь, как увидели сидящего там Цзи Вэй-сяо.

— Брат Вэй, ты ли это? — воскликнул Цзи Тянь-и.

— Я узнал в граверной мастерской, что ты перебрался сюда, — ответил Цзи Вэй-сяо и спросил фамилии его друзей.

— Это господин Чжугэ Тянь-шэнь из Сюйчи. А это наш земляк Сяо Цзинь-сюань. Неужели ты не узнал его?

— Вы, господин, жили у Северных ворот? — спросил Цзи Вэй-сяо.

— Именно там, — ответил Сяо и, в свою очередь, поинтересовался — А кто этот господин?

— Если я скажу, кто этот господин, ты обрадуешься еще больше. Это Ду Шэнь-цин, или Ду Цянь, семнадцатый внук начальника Ведомства церемоний из Тяньчана. Ты, кажется, его знаешь?

— Так это тот самый господин Ду, который написал лучшие стихи во время прошлогодних экзаменов? — воскликнул Цзи Вэй-сяо, обмениваясь с ним поклоном. — Я, ничтожный, давно мечтал познакомиться с вами! Какое счастье!

Наконец церемонии кончились, все начали рассаживаться, как вдруг послышался громкий смех, и в комнату вошел новый гость.

— Я вижу, вы, господа, за чаркой приятно проводите ночь? — спросил он.

Цзи Вэй-сяо поднял глаза и узнал в пришедшем дядю своей жены.

— Дядюшка! — вскричал он. — Вы здесь?

— А почему бы и нет? Ведь тут Семнадцатый господин, чья семья покровительствует нам. А вы, племянник, кажется, тоже с ним друзья? — спросил Бао Тин-си.