У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— За все беспокойства, которые мы причиним, учитель, мы будем платить вам два ляна серебра. Уж вы не обессудьте!

Настоятель поспешно согласился. Чжугэ и Сяо остались у монаха, а Цзи Тянь-и отправился в город за вещами. После его ухода настоятель приказал послушнику подмести пол, застелить кровати и расставить мебель, а гостям налил свежего чая и завел с ними приятную беседу.

Вечером, когда принесли вещи, настоятель простился и ушел. Сяо Цзинь-сюань попросил Чжугэ Тянь-шэня отвесить два ляна серебра, завернуть их и передать настоятелю. Через некоторое время зажгли лампу, стали готовиться к ужину. Чжугэ Тянь-шэнь отсчитал несколько лянов серебра и попросил Цзи Тянь-и сходить за вином и закусками. Тот согласился и вернулся из харчевни очень быстро в сопровождении слуги с четырьмя чайниками вина и четырьмя блюдами, на которых громоздились круги колбасы, соленые креветки, лягушачьи ножки и медуза.

Чжугэ Тянь-шэнь был родом из деревни и никогда не видел колбасы.

— А что это такое? Будто жизненное начало борова.

— Вы ешьте и не спрашивайте, — проговорил Сяо Цзинь-сюань.

— Да это соленое мясо! — воскликнул Чжугэ, распробовав неизвестное блюдо.

— Вот и ошиблись! — усмехнулся Сяо Цзинь-сюань. — Разве у соленого мяса снаружи есть шкурка? Это свиные кишки, наполненные мясом!

— А это что такое, хрустящее? — недоумевал Чжугэ, никогда не пробовавший медузу. — Очень вкусно! Надо этого хрустящего еще купить.

Покончив с едой и выпив вино, все трое стали готовиться ко сну. У Цзи Тянь-и никаких вещей не было, поэтому Сяо Цзинь-сюань расстелил свою подстилку и уложил его у себя в ногах.

На следующее утро настоятель зашел к постояльцам.

— Бедный монах приготовил скудную трапезу для своих гостей, — проговорил он, — не обессудьте, господа. А потом прогуляетесь в окрестностях храма.

Те стали было отнекиваться, но потом согласились и пошли за хозяином. В приделе их уже ждали четыре огромных блюда с кушаньями. После завтрака гости захотели погулять в храме Трех Буддийских Сокровищ [178] Три Буддийских Сокровища — три священных символа буддистов. . Перед их взором предстало главное здание храма, над которым красовалась золотая надпись: «Храм основателя главного учения в Поднебесной».

Они прошли два придела и по извилистой лестнице с перилами поднялись в высокую башню: казалось, они зашли в тупик. И вдруг настоятель распахнул дверь и предложил гостям войти внутрь. Они повиновались и очутились на ровной площадке, высоко над землей. Все вокруг лежало как на ладони.

В небо вздымались могучие деревья, высоко вверх тянулись бесчисленные стволы шумящих под ветром бамбуков. Это была башня, воздвигнутая в честь учителя Сюань Цзана [179] Сюань Цзан — известный буддийский монах, живший во времена династии Тан. Он отправился в Индию для изучения буддийских канонов. .

Через некоторое время настоятель заторопил своих постояльцев — пора было возвращаться домой. Вечером появилось вино и девять блюд с кушаньями. Когда они пили вино, настоятель сказал:

— С тех пор как меня назначили настоятелем, я ни разу еще не устраивал угощения. Послезавтра в честь своего назначения я устраиваю пиршество и приглашаю актеров. Прошу вас, господа, ко мне на представление. Только не давайте за это денег.

— Мы обязательно придем поздравить вас, — пообещали гости.

На третий день у настоятеля должно было собраться около шести десятков гостей из управления Интяньской области и из уездных ямыней. С утра в дом нахлынули повара, половые; прислали свой реквизит и актеры. Настоятель беседовал со своими постояльцами, вдруг вошел послушник и доложил:

— Учитель! Опять тот человек пришел.

А дальше произошло то, о чем люди говорят:

Но об этом вы узнаете в следующей главе.

Напомним о том, как во время беседы настоятеля с Сяо Цзинь-сюанем и его друзьями в комнату вбежал послушник и торопливо доложил:

— Тот человек пришел!

Настоятель откланялся и вышел вслед за послушником.

— Опять этот бездельник Лун Сань?

— Конечно, он! — ответил послушник. — Только в этот раз он выкинул еще более удивительную штуку. Посмотрите сами, учитель!

Настоятель спустился вниз, где слуга раздувал огонь в печи, и прошел в зал. В глубине его на стуле сидел человек. На темном лице, заросшем бородой, выделялись глаза с желтыми белками. Голову украшала женская шляпа, сделанная из бумаги. Одет он был в женский халат из голубой холстины и белую юбку, на ногах красовались огромные разукрашенные цветами туфли. Со двора доносились крики двух носильщиков паланкина, требовавших денег.

При виде настоятеля лицо гостя расплылось в улыбке.

— Господин супруг! — сказал он. — У вас сегодня радостное событие. Вот я и приехала пораньше помочь вам по хозяйству. Заплатите скорее носильщикам, чтобы они ушли отсюда.

— Уважаемый Лун Сань! — воскликнул настоятель, горестно сдвинув брови. — Зачем ты опять пожаловал сюда? В каком ты виде! — и, поспешно отдав деньги носильщикам, он продолжал:

— Уважаемый Лун Сань! Снимай скорее эти одеяния! Что скажут люди при виде такого чудища?

— Ах, господин! В вас нет ни капли совести! Когда вы сделались настоятелем, вы же не дали мне шляпу в позолоте и не сшили для меня красного парадного халата, который должна носить заслуженная жена. Мне пришлось надеть бумажную шляпу. Будьте довольны, что я сделала это, не побоявшись насмешек, почему же теперь вы заставили меня снять ее?

— Уважаемый Лун Сань! Шутка шуткой, смех смехом, но ты явился, очевидно, из-за того, что я не пригласил тебя сегодня. Уж если пришел, то веди себя как следует. Ты хочешь опозорить меня? Зачем ты так вырядился?

— Вы не правы, муженек. Ведь недаром говорят: «Ссора у супругов только на одну ночь». Да и к чему мне позорить вас?

— Я сам понимаю, что виноват. Я не пригласил тебя и тем самым обидел. Сними с себя все эти наряды и садись выпей. Только не прикидывайся сумасшедшим, а то ведь меня на смех поднимут!

— Нет, это я виновата, — возразил Лун Сань. — Я, как ваша супруга, должна сидеть во внутренних комнатах, накладывать кушанья на тарелки, чистить фрукты, заботиться о том, чтобы гостей как следует угостили. Разве в такое время я могу сидеть здесь, в зале? Ведь этак люди скажут, что у нас в доме полный беспорядок. — И, проговорив это, Лун Сань направился в дом. Настоятель так и не успел удержать его. Он бросился вслед за неугомонным гостем, уговаривая его вернуться.