У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

В конце четвертой луны У Шу из Государственного училища отмечал день своего рождения. Но он был беден и не мог пригласить гостей. Ду Шао-цин купил фруктов, несколько цзиней вина и нанял лодку, чтобы вместе с У Шу покататься по реке. На следующее утро он пригласил У Шу к себе. Они закусили в домике Шао-цина, открыли шлюз и сели в лодку.

— Брат Чжэн-цзы, давайте покатаемся в тишине без людей, — предложил Шао-цин и приказал лодочнику ехать к реке Цзиньсянхэ.

На лодке они продолжали пить вино и к полудню слегка захмелели. У моста Лишэцяо вышли на берег прогуляться и увидели на пристани объявление: «Девица Шэнь Цюн-чжи из Пилина. Изящные вышивки и стихи на веерах. Переулок Ручных Платков у Ванфутана. Прошу клиентов запомнить мою вывеску: Шэнь из Пилина».

— Господин Ду, взгляните-ка! Чего только не встретишь в Нанкине! — расхохотался У Шу. — В этом месте живут гетеры. Видно, и эта из их числа, но она предприимчивее: даже объявление повесила. Вот потеха!

— Какое нам до нее дело? Пойдемте-ка лучше в лодку и выпьем чаю! — предложил Ду Шао-цин.

Они возвратились в лодку и, отказавшись от вина, заварили чай высшего сорта. Беседа их затянулась. Скоро показался диск луны, и ее свет осыпал серебром плывущую лодку.

У пруда Лунного Серпа они были встречены взрывами хлопушек, которые запускали с лодок гуляющие. На одной большой лодке, освещенной четырьмя яркими фонарями, циновка была сплошь заставлена угощениями. На почетных местах сидели два человека, напротив них восседал хозяин — седобородый человек с темным худым лицом, одетый в белый шелковый халат, легкие туфли и шляпу ученого. Рядом с ним примостился белолицый юноша с пробивающимися усиками. Юноша с интересом разглядывал женщин на соседних лодках, проплывающих мимо. Когда эта лодка приблизилась, Ду Шао-цин и У Шу узнали в двух пассажирах Лу Синь-хоу и Чжуан Шао-гуана. Два других человека были им незнакомы.

— А, брат Шао-цин, пересаживайтесь к нам! — вскричал Чжуан Шао-гуан, поднимаясь с места.

Ду Шао-цин и У Шу перебрались к ним и поздоровались с хозяином.

— Это господин Ду Шао-цин из Тяньчана, а это У Чжэн-цзы, — представил своих друзей Чжуан Шао-гуан.

— Из тяньчанских Ду один был правителем области в Гань-чжоу. Он вам не родственник? — спросил хозяин.

— Это мой покойный отец, — ответил Ду Шао-цин.

— Сорок лет назад я целые дни проводил с вашим отцом, — ведь мы с ним двоюродные братья.

— Неужели вы двоюродный дядя Чжуан Чжо-цзян? — вскричал Шао-цин.

— Ну конечно это я, — ответил тот.

— В те времена я был слишком мал и не встречался с вами. Какая радость! Наконец-то я познакомился с вами. Простите за то, что не узнал вас сразу, — воскликнул Шао-цин и вновь раскланялся с Чжуан Чжо-цзяном.

— Почтенный господин ваш родственник? — спросил У Шу.

— Это мой племянник и ученик моего отца, — засмеялся Чжуан Шао-гуан. — Я его тоже не видел сорок лет. Он только на днях приехал из Хуайяна.

У Шу принялся расспрашивать о юноше.

— Это мой сын.

Последовали новые поклоны. Наконец все уселись. Чжуан Чжо-цзян приказал принести еще вина и стал потчевать гостей.

— Шао-цин, когда вы приехали и где живете? — спросил Чжуан Чжо-цзян.

— Он уже лет девять живет в Нанкине, у реки, — ответил за Шао-цина его друг.

— Ведь у вашей семьи были дома и сады, которые считались лучшими на северном берегу Янцзы. Почему же вы переехали сюда?

Чжуан Шао-гуан в нескольких словах рассказал ему о благородных поступках Шао-цина, в результате которых он растратил все свое состояние.

В ответ Чжуан Чжо-цзян только вздохнул и стал вспоминать:

— Лет восемнадцать тому назад Вэй Четвертый из Уичжэня прислал мне письмо в Хугуан, в котором писал, что он стал много пить, хотя за двадцать лет ни разу не был пьян по-настоящему. И вот только в Тяньчане в доме Дарственных Книг ему удалось выпить бутыль девятилетнего вина, от которого он был пьян и весел целую ночь. По этому случаю он послал мне письмо в такую даль за три тысячи ли. Я тогда еще не знал, кто хозяин этого дома, но сегодня из твоего рассказа понял, что это не кто иной, как Шао-цин.

— Да, кроме него, никто не может быть так гостеприимен, — заметил У Шу.

— Так вы знакомы с господином Вэем? — спросил Шао-цин.

— В детские годы мы были друзьями… Вашего отца уже в молодости считали выдающимся человеком. До сих пор он со своей чарующей улыбкой стоит перед моими глазами, как живой, — проговорил Чжуан Чжо-цзян.

В это время Лу Синь-хоу и У Шу заговорили о церемонии в храме Тай Бо. Чжуан Чжо-цзян с досадой хлопнул себя по колену:

— К сожалению, я запоздал и не мог принять участия в этой торжественной церемонии. Но ничего, я найду какой-нибудь предлог, чтобы опять собрать всех вместе. Только тогда я успокоюсь.

Говоря о старине и вспоминая близкие их сердцу дела, они продолжали пить вино. Около полуночи лодка причалила к берегу у дома Ду Шао-цина. Уже не было слышно ни взрывов хлопушек, ни песен, ни музыки, — только где-то вдали еще плакала флейта.

— Пора прощаться, — решили все, и У Шу сошел на берег.

Несмотря на свой преклонный возраст, Чжуан Чжо-цзян с огромным почтением относился к Чжуан Шао-гуану. Когда Ду Шао-цин отправился в свой домик над рекой, Чжуан Чжо-цзян довез Шао-гуана в свой лодке до моста Бэймыньцяо и вместе с ним вышел на берег. Слуги зажгли фонари, и Чжуан Чжо-цзян вместе с Лу Синь-хоу проводил Чжуан Шао-гуана до самого дома. Тот оставил Лу Синь-хоу у себя ночевать, а утром снова отправился с ним на озеро.

На следующий день Чжуан Чжо-цзян написал на визитной карточке: «Чжуан Цзе с сыном Фэй-сюном», — и отправился к Ду Шао-цину с визитом. Вскоре и Ду Шао-цин посетил его дом у моста Лотосовых Цветов и за долгой беседой просидел с хозяином до позднего вечера. Через несколько дней после этого визита Ду Шао-цин возле озера Хоуху встретил Чжуан Шао-гуана.

— Мой племянник необычный человек, — восторженно рассказывал Чжуан. — Сорок лет тому назад он на паях с одним человеком открыл ломбард в Сычжоу. Внезапно его компаньон обанкротился, и Чжуан отдал ему двадцать тысяч золотых, вложенных в предприятие, и ломбард в придачу. А сам взвалил на плечи свои пожитки, сел на полуживого от старости осла и уехал из Сычжоу. За десять лет он изъездил полстраны, снова нажил десятки тысяч лянов, приобрел имущество и поселился в Нанкине. Чжуан Чжо-цзян — хороший друг и очень порядочный человек. Он похоронил своего отца только на собственные средства, у братьев не взял ни гроша. А сколько старых друзей, умерших на чужбине, нашли успокоение в могилах благодаря его заботам! Чжуан всегда следовал заветам своего отца, почитает литераторов и верен старине. Вот и сейчас он выделил тысячи четыре на строительство храма в честь Цао Биня [236] Цао Бинь — прославленный генерал династии Сун. в горах Петушиного Крика. Когда строительство будет закончено, надо договориться с Хэн-шанем и устроить торжественный обряд в его честь.