У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— Я понимаю, — кивнул головой Тан и, щедро одарив слугу, отослал его отдыхать.

В Чжэньюане действительно существовало поверье, будто восемнадцатого числа первой луны появляется дракон Железного Ручья, который выходит на свет для того, чтобы выдать замуж свою младшую сестру. Невеста на редкость безобразна и боится, что люди увидят ее уродство. Поэтому ее охраняет свита из солдат-раков и генералов-крабов. Все люди должны в этот день запереть двери, сидеть в домах и не выглядывать, на улицу. Если кто-нибудь украдкой взглянет на невесту, она тут же почувствует это и пошлет на землю страшный ураган. Окрестности зальет водой в три чи глубиной, и люди будут гибнуть без счету.

Семнадцатого числа Тан призвал к себе своих приближенных и спросил:

— Кто из вас знает Фын Цзюнь-жуя?

Из толпы вышел высокий солдат. Он упал на колени и проговорил:

— Я знаю его.

— Хорошо, — сказал Тан и велел солдату надеть длинный белый халат, напялить на голову высокую черную шляпу из бумаги и вымазать все лицо известью. Солдат должен был изображать местного духа. Остальных Тан заставил надеть маски — коровьи головы и лошадиные морды — и приказал солдатам изображать свирепых прислужников властителя подземного царства.

— Завтра, как только увидишь Фын Цзюнь-жуя, — добавил он, обращаясь к солдату, — хватай его! Получишь богатое вознаграждение.

Когда все было подготовлено, Тан приказал стражнику на рассвете открыть Северные ворота.

Ночью Бе Чжуан-янь и Фын Цзюнь-жуй во главе своих воинов, переодетых прислужниками духов, с ножами за пазухой, подкрались к городским воротам. Они были открыты. Заговорщики пробрались к конюшням военного управления. Человек десять с оружием в руках взобрались на стену. Перед ними лежал большой пустой двор, залитый тусклым лунным светом. Пока они размышляли, куда идти, на стене появилось странное существо с гонгом в руках. Оно дважды ударило в гонг, стена затряслась и упала, как при землетрясении. В этот момент внезапно вспыхнуло множество факелов, появились десятки злых духов со стальными вилами и крюками в руках.

Бе Чжуан-янь и Фын Цзюнь-жуй от ужаса не могли двинуться с места, словно кто-то прибил их ноги к земле. Один из духов подошел к Фыну и, зацепив его своим крюком, заревел:

— Взять Фын Цзюнь-жуя!

Духи захватили с десяток заговорщиков, улизнуть никому не удалось. Пленников провели в малый зал. Воевода Тан пересчитал их и на следующий же день отправил в областной ямынь. Правитель Лэй несказанно обрадовался, когда узнал о поимке главаря и изменника. Он испросил разрешения обезглавить обоих и, когда казнь свершилась, выставил головы на базарной площади в назидание другим.

Остальные мяо были тоже казнены, и ко двору был направлен рапорт. Вскоре получили ответ: «По делу о расправе Тан Цзоу над бандитами мяо в пещере Золотого Пса. Ввиду безрассудных действий, растраты денег и провианта, понизить вышеозначенного на три ранга, дабы пресечь карьеризм, прикрытый благими деяниями. Быть по сему».

Прочитав правительственный указ, воевода Тан лишь тяжело вздохнул. Вскоре из ведомства пришла бумага о назначении нового чиновника на должность. Тан сдал печать и, посоветовавшись с сыновьями, решил вернуться в родные места. Начались сборы в дорогу.

А дальше произошло то, о чем говорят:

Но об этом мы узнаем из следующей главы.

Напомним о том, как воевода Тан, посовещавшись со своими сыновьями, стал собираться на родину. Правитель области Лэй передал повару ямыня четыре ляна серебра, приказал ему готовить угощения и пригласил Тана к себе. В день отъезда все чиновники города провожали воеводу. Тан на лодке доплыл до Чандэ, переправился через озеро Дунтинху и по Янцзы добрался до Ичжэна. В дороге не было никаких происшествий. Тан расспрашивал сыновей об учебе и наслаждался речным пейзажем. Дней через двадцать они приехали в Шамаочжоу. Вперед был послан человек, чтобы предупредить домашних о скором приезде отца с сыновьями.

Узнав об этом, Шестой господин поспешил на отмель Желтой Глины, чтобы лично засвидетельствовать свое почтение прибывшим и рассказать о местных новостях. Тану очень не понравились медоточивые речи Шестого господина, и он раздраженно заметил:

— Я выехал отсюда тридцать лет тому назад. За это время ты стал уже взрослым человеком. Где это ты выучился низкопоклонничать?

Заметив, что каждую фразу он начинает «Почтительно доношу уважаемому господину…», воевода совсем рассвирепел.

— Мерзавец! Что ты болтаешь? Я ведь твой дядя. Почему ты не называешь меня как положено, а величаешь уважаемым господином?

Когда же речь зашла о сыновьях Тана, и племянник стал величать их старшим господином и Вторым господином, Тан совсем вышел из себя:

— Низкая тварь, достойная только смерти! Это твои братья, а ты, вместо того чтобы учить их и заботиться о них, называешь их господами!

Всю дорогу до самого дома он отчитывал племянника, и тот совсем приуныл.

Дома Тан поклонился предкам и распаковал вещи. Его брат, бывший начальник уезда Гаояо, вышедший теперь по возрасту в отставку, узнав о его приезде, поспешил к нему, и братья, обрадованные встречей, несколько дней пили вино. Воевода не пошел в город и не стал принимать чиновников. Подле реки он построил дачу из нескольких комнат, окружил себя книгами и музыкальными инструментами и занялся воспитанием сыновей. Прошло месяца четыре. Однажды, просматривая сочинения сыновей, написанные ими на дружеских соревнованиях с сюцаями, он недовольно проговорил:

— С такими сочинениями разве выдержишь экзамены? Нет, уж если я приехал сюда, надо пригласить учителя и по-настоящему заняться их образованием.

С тех пор эта мысль не давала ему покоя.

Как-то слуга доложил:

— Прибыл господин Сяо из Янчжоу.

— Это мой названый племянник. Пожалуй, я и не узнаю его. — И Тан приказал ввести гостя.

Сяо Бо-цюань вошел и поклонился. Тан обратил внимание, что гость очень красив и изысканно одет.

— Поздравляю вас с приездом! — проговорил Сяо после взаимных поклонов. — Я обязан был зайти и спросить о здоровье, но несколько опоздал, так как все это время был с господином Гао, занимающим должность толкователя книг при Академии ханьлиней в Нанкине. Он взял отпуск и, возвращаясь домой, остановился проездом в Янчжоу.